В Нижнем Новгороде — большое театральное событие. На премьере «Собачьего сердца» в ТЮЗе Шариков, перевоплотившись из милой собачонки, после операции появляется совершенно голый. На медицинской каталке и по-собачьи дергая ногами. То есть нисколько не стесняясь своей обнаженности.
Именно этот эпизод стал определяющим при обсуждении спектакля в прессе. Теперь и те, кто на «Собачьем сердце» не был, друг другу тоже рассказывают: «А Шариков-то голый!». Об этом — и в газетах, и по телевизору. Беспроигрышная тема! В субботу телекомпания «Волга», например, ТЮЗовскую обнаженку подводила среди прочих (политических в основном) итогов недели. И даже интерактивный опрос устроила среди зрителей: как они голого человека в детском театре оценивают. Подавляющее большинство, более 76 процентов, конечно, ответили «стыд и позор — запретить!». Зрители «Волги» редко оказываются столь единодушными. Правда, в желании что-то запретить народ вообще чаще бывает солидарен.
ТЮЗ, кстати, это театр, если буквально, не детский, а юношеский. А современные юноши и не такое видывали. В интернете, в блогах, например, можно почитать впечатления нижегородских школьников от спектакля. Никакого шока от появления голого Шарикова там нет. Зато есть недовольство, например, от попыток чересчур осовременить сам булгаковский сюжет. Так что эта публика восприняла спектакль вполне по-взрослому. Стоит ли за нее так уж волноваться? И уж тем более, взрослый спектакль — «Собачье сердце».
Его режиссер Владимир Золотарь, и ранее имевший славу скандального, попытался объяснить, что иначе, без обнаженки то есть, в этом спектакле и нельзя было. Ему пришлось даже рассказывать, что человек рождается голым. Но поборникам нравственности хочется, видимо, чтобы человек это делал в трусах или, на худой конец, в набедренной повязке. Или может быть, в колготках балетного танцовщика? Но Владимир Золотарь, наоборот, считает, что пошло — как раз когда в набедренной повязке. Он утверждает, что эта сцена сделана не для того, чтобы шокировать публику, а чтобы показать суть Шариковой трансформации.
Между прочим, в самом романе Булгакова эпизод рождения человека из собаки всех обитателей квартиры профессора Преображенского весьма шокирует. Даже не менее, чем зрителей нашего ТЮЗа. Булгаков доверил описывать этот сложный процесс доктору Борменталю, так у того в дневнике по мере преображения Шарика появляются кляксы, ошибки, исправления, почерк начинает прыгать, слова оказываются недописанными: «Что-то чудовищ…» . А с профессором, помнится, так вообще случился глубокий обморок. «Русская наука чуть не понесла тяжелую утрату», — написал ассистент Борменталь. К счастью, обошлось.
У Булгакова, между прочим, вообще много чего непотребного в «Собачьем сердце» происходило. Тот же Филипп Филиппович еще и пролетариата не любил. И не мог понять самых простых вещей. Почему, раз социальная революция, надо ходить по мраморной лестнице непременно в грязных калошах. Да вся история «Собачьего сердца» должна по сути своей отвращение внушать. Ну, и стыд — тоже. Несмотря на разные смешные моменты, которые тоже с горчинкой. (Но без них вообще бы тошнило.) А отнюдь не радостные чувства и веру в светлое будущее, становящиеся у нас всё более обязательными в русле общего сегодняшнего позитива.
Однако популярность играет даже с великими авторами злую шутку. В последнее время Булгаков становится всё более попсовым автором. Вот и премьера «Собачье сердце» вызывает у публики перед спектаклем, скорее, опереточные ожидания. Прикольный вообще был писатель Михаил Афанасьевич. Большой юморист. И «Собачье сердце» — этакая развлекуха. А голый человек на сцене — эпатаж и сенсация местного разлива.
Хотя эта сцена отсылает даже не к человеческому рождению, а к библейскому сюжету изгнания из рая. Когда Адам и Ева впервые устыдились себя и друг друга, именно в тот момент они и стали людьми. Потому что человек, в отличие от своих четвероногих братьев Шариков и Мурзиков, грешен одним фактом своего существования, одним появлением на свет. Да и рожден ведь из грязи. И это глубинное ощущение греха, личной и непреодолимой экзистенциальной вины и движет желанием человека быть, осуществиться как личность. Регулярно вытаскивать себя из болота за волосы и планировать по подвигу на каждый день. Это Шарику вполне достаточно папироски курить, собственными ботинками любоваться и прописку требовать, поскольку «человеку без документов строго воспрещается существовать». Шарик уже от одного этого счастлив.
А человек чувствует себя в глубине души обнаженным перед миром и небом, в какие бы трусы и повязки не рядился. И каталка с голым мужчиной на сцене эту старую истину как раз и демонстрирует. Наглым способом, конечно, — но сегодня этот способ оказывается чуть ли не единственно возможным, чтобы тебя услышали.
Светлана ГАМЗАЕВА
springsmile
Добрый админ ;)
Сообщение: 1057
Зарегистрирован: 09.05.07
Отправлено: 06.05.08 09:08. Заголовок: Материал предоставле..
«Хроника одного эксперимента» — так обозначили жанр премьеры по «Собачьему сердцу» М. Булгакова в Нижегородском ТЮЗе. Пожалуй, новая постановка производит некий эксперимент и над нашей публикой.
После первого показа 18 апреля все только и обсуждают, как по сцене детского театра бегает голый мужчина. Обсуждают и… сами бегут посмотреть на эпатажный фокус.
Похоже, режиссер Владимир Золотарь попробовал на манер Воланда бросить обывателям со сцены то, что манит, возбуждает их, и наблюдать легко предсказуемый рефлекс. Получилось. Думаю, в ТЮЗе долго будут пожинать лавры беспроигрышного, пусть и незатейливого, пиаровского хода. А вот имеет ли он какое-то отношение к искусству? Попробуем разобраться.
Если не благодаря своей начитанности, то уж по прекрасному фильму В. Бортко точно, зритель знаком с этим произведением. Сопоставлять телевизионную и сценическую версии «Собачьего сердца» — занятие пустое. Хотя, отправляясь на театральную премьеру, надеешься, что и в ней будут прежде всего актерские удачи. Ведь хочется опять насладиться волшебным умением Булгакова представить персонажей достоверных, колоритных, узнаваемых, а в то же время странных, с фантастической чудинкой. Даже когда автор смотрит на них по-доброму, в его взгляде всегда есть усмешка, в уголке рта нет-нет да и обозначится мефистофелевская складочка. Вот это невероятное смешение, алхимическая пропорция тепла и холода — один из гениальных и очень притягательных секретов Михаила Афанасьевича.
Не знаю, ставил ли себе задачу его постичь приглашенный режиссер В. Золотарь, но секрет ему не дался. Фирменные булгаковские стилевые приемы в спектакле прочитываются, однако они словно разъяты на отдельные черточки: сочувствие — тут, сарказм — там.
Изрядная доля гротеска, например, досталась Швондеру и его команде. Эта группа сотворена режиссером как спаянное существо — с одинаковой пластикой, общими реакциями. У гидры есть главная голова, выразительная, лицом похожая на Я. М. Свердлова (актер Д. Соколов). Апофеоз сценического существования этого коллективного монстра — сцена сочинения доноса на профессора. Фантасмагорический экстаз, да и только. Браво!
Но ведь хочется увидеть толику булгаковского гротеска и в докторе Борментале, и в поварихе Дарье Петровне, и в горничной Зиночке. Однако доктор на сцене безлик и пафосен, повариха с горничной обликом и поведением больше похожи на машинисток из ОГПУ — функционируют строго, молчаливо, с сознанием секретности миссии.
И такая механистичность вообще царит на сцене. Может, для характеристики режима она и точна, но фантазийности Булгакова явно чужеродна.
На критические недоумения навел сценический образ профессора Преображенского. В отдельных эпизодах он хорош, а в целом от манеры исполнения роли остается впечатление чего-то невнятного, судорожного. Очень уважаю Леонида Ремнева как актера опытного, талантливого, содержательного. Потому готова признать — наверное, попала не на лучшее представление. Хотя почему-то кажется, что артист «захлебывается» текстом, поскольку сам образ режисссерски не проработан, не найдена для исполнителя творчески удобная, органичная форма существования на сцене. Оттого непонятно и кто таков Филипп Филиппович. Философ, средней руки медицинский делец, гений, обобщенный трагичный символ интеллигента послереволюционной эпохи, наш современник, в очередной раз оказавшийся под жерновами системы? Я не обрела ответа в том, что увидела на спектакле. А ведь этот ответ для смысла поведанной истории ключевой.
Теперь — о Шарикове. Роль стала бенефисной для молодого артиста А. Манцыгина. И не только из-за «той самой» сцены. Если ее оценивать, то очевидно: это вовсе не похабный стриптиз, а момент явления из собаки человека. Эмбрион разворачивается, возникает существо первозданное, беззащитное и пока еще свершенное в своей чистоте. Но, поскольку в этот момент тело исполнителя абсолютно оголено, публика или смущена, или возмущена, или глумливо хихикает. Вот из-за таких реакций я бы предпочла несколько более скромный вариант облика «новорожденного» Шарикова.
И потом, боюсь, как раз скандальная неприкрытость сделает теперь А. Манцыгина объектом пристального интереса, в то время как внимания больше заслуживает сама его творческая работа. Он пластически очень выразителен в роли Шарикова. Собачья повадка перетекает в манеру дворового люмпена, потом — наоборот. И это сделано естественно, точно. Позже Полиграф Полиграфович является вдруг в черной кожанке, избавившись от всех своих собачье-человечьих особенностей, тогда видишь еще одно перерождение — в функцию. Шариков строг, уверен, безлик, как и положено винтику всесильной машины. Метафора производит зловещее впечатление. Пожалуй, именно этот главный герой получился в спектакле В. Золотаря наиболее булгаковским, демонстрирующим сложный микс красок и смыслов — от трогательного до страшного.
В остальном, повторюсь, к режиссуре немало вопросов. Ну зачем, например, включать в действие видеокартинки? Эта дань моде, по-моему, в данном случае ни смысловой, ни образной нагрузки не несет.
Режиссер, очевидно, любит звонкие ноты, умеет их извлекать — из артистов, из игры со сценическим пространством. Но одна и даже несколько нот еще не делают песни. И за постановочными акцентами, удачными, эпатажными, экспериментальными, мне кажется, затерялась становая идея премьеры. Что нового поведала она нам о человеческом сердце, которому вечное горе от ума?
Ирина МУХИНА
Оля-НН
главный информатор
Сообщение: 777
Зарегистрирован: 11.01.08
Отправлено: 13.05.08 12:04. Заголовок: Не сценарий детского..
«Собачье сердце»: ТЮЗ втянул в эксперимент весь город
Наконец-то! Наконец-то благонравный и уравновешенный Нижний Нов-го-род прорвало. Вся двухсот-летняя история нижегородского-горьковского театра, оказывается, была лишь прологом для дня 18 апреля 2008 года, когда старинный купеческий город увидел на сцене голого актера и… упал в обморок. Причем в обморок упали не только слабонервные семиклассницы и их мамы, предпочитающие не знать, что дочка в школьном портфеле носит презервативы. В обморок упали: нижегородские газеты, местное телевидение, директор театрального училища… Короче — «общественность». Выйдя из эстетического ступора, никто, кроме, пожалуй, двух человек — министра культуры Сергея Щербакова и председателя местного СТД Галины Сорокиной — не попытался осмыслить, почему же актер ТЮЗа появляется на сцене в чем мать родила, какие художественные задачи решает театр, отважившись на такой в полном смысле слова обнаженный прием.
Странно! Будто мы не смотрим телевизор, а в театре не видели «Войну молдаван за картонную коробку» или «Мудреца» Марка Захарова. В «Молдаванах» Театра.DOC шокирующий натурализм, разбавленный мутной слезой падшей пионерки, дает ошеломляющий результат. Падших, живущих в этих пресловутых картонках, почти потерявших человеческий облик, — по всем канонам великой русской литературы от Достоевского до Чехова — жалко, сочувствие дается по обе стороны рампы, как благодать, и уже не замечаешь, что со сцены звучит подзаборная лексика, а один из героев появляется — да-да, не вчера Нижний Новгород потерял невинность! — голый, без штанов. На сцене явлен кусок дымящейся и, увы, сегодняшней жизни. В «Мудреце», спектакле очень известном и неоднократно показанном по телевидению, Александр Абдулов, игравший Глумова, в какой-то момент появляется на сцене абсолютно обнаженным. Не по Островскому, но это оправданно — мотив продажи развернут в зримый образ: Глумов продает себя, демонстрирует то, что вызывает интерес у богатой матроны, — молодое, не оплывшее тело. Значит, важен контекст? Так давайте хотя бы дадим себе труд выявить этот самый контекст и смысл в «Собачьем сердце»! Или наше провинциальное (не в смысле географии, конечно) мышление по-прежнему маркирует действительность рабским «можно-нельзя»? И согласно этому принципу самоумаления то, что можно (с натяжкой) мэтру Захарову или экспериментаторам из Театра.DOC, нельзя Золотарю и целомудренной провинции в целом? Но Островский с Захаро-вым предугадали то, что сегодня составляет частный бизнес в нашей с вами целомудренной провинции: «М.ч. для госпожи», «Выполню все желания зрелой дамы. Приеду сейчас», «Лишу девственности», «Ищу любовника с машиной. Мне 15». Это я читаю бегущую строку поверх фильма в вечернем эфире телекомпании «Волга».
Обсуждения ТЮЗовской премьеры ведутся сегодня на обширном ареале от ЖЖ до кабинета вице-губернатора. Обсуждают и телесюжет на «Волге» — в кои-то веки внимания удостоились не политические рейтинги и скандалы, а театральная премьера (руководители разных СМИ не раз озвучивали принцип: «Событие — это если у вас театр сгорел или режиссер повесился»). Некоторые мои знакомые уверяют, что на самом деле по «Волге» прошла реклама и ТЮЗ ее обязан проплатить, как честный человек.
Но оставим вопросы денежных отношений тем, кто действительно заказывает музыку. На одном из форумов в Сети прочитала: «Правые и левые сомкнули ряды, рукоплеща «Собачьему сердцу» — злобной булгаковской карикатуре на своих дедов». Эмоции — через край. Сегодняшние, не «исторические». Поэтому позволю себе не согласиться с тем, что тема отыграна еще в советские времена раз и навсегда. Разве сегодня мы не наблюдаем попытки реализовать ту же утопию по выведению «нового» человека, создаваемого из подсобного материала? Молодая публика в зале, в большинстве своем, вероятно, не знающая булгаковского текста, тем не менее чутко реагирует на параллели с сегодняшним днем. Когда окончательно «очеловечившийся» Шариков (Алексей Ман-цыгин) появится с портфельчиком в руках и, почти загипнотизировав профессора, Борменталя и Дарью Петровну с Зиной, сбросит на их руки новенькую кожанку и жестом потребует папироску, в зале кто-то внятно и громко произнесет: «Упс!». Интонация непередаваемая: человек, возможно, «узнал» своего непосредственного начальника. И в одно мгновение «разглядел» его духовную биографию.
Из этого контекста нельзя вырывать эпизод с голым Шариковым, который крутится на хирургической каталке, ловя блох и опробуя свои, теперь уже не собачьи, а человечьи конечности с их новыми возможностями. Актер в интервью признался, что режиссер еще на первой репетиции сказал: «В этой сцене нужен кусок мяса, а набедренная повязка будет смотреться пошло». Действительно, Шариков здесь — еще только кусок мяса, полученная лабораторным путем форма жизни, донравственная, докультурная. Материал, tabula rasa, мечта любого революционера и преобразователя! По глазам и должно бить — любой предмет культуры, будь то джинсы, смокинг или набедренная повязка, на этом лабораторном материале смотрелся бы пошло, и тут Владимира Золотаря вкус как раз не подвел, а взгляд оказался зорким и концептуальным.
Манцыгин-Шариков — вообще центр притяжения в спектакле. Мне особенно важным представляется, что режиссер и молодой актер не делают из булгаковского персонажа однозначной карикатуры. Действительно, жил-был по-собачьи умный и симпатичный пес — нет, решили из него сделать че-ло-ве-ка! Насилие над природой обернулось настоящим бедствием. В спектакле Золотаря собачку жалко даже тогда, когда собачка уже совсем оформилась в недочеловека Шарикова — с дурными манерами, неряшливостью, неблагодарностью, глупостью и т.д. Я вместо не всегда внятных ретро-хроник на экран пустила бы крупный план актера: из моего третьего ряда выражение его лица, все время меняющееся, можно было разглядеть. Из двадцатого, полагаю, это сделать уже сложнее. А это важно. В какие-то моменты у этого Шарикова такое выражение лица, что его хочется выкрасть у почтенного профессора и поселить у знакомых на даче, в обычной собачьей будке. И чтоб никто больше над ним эксперименты не ставил!
«Преображенный» Шариков не карикатурен — страшен. Усвоив внешние стороны человеческой культуры, он быстро мимикрировал под человека. Вчера еще галстуком мог хвост украсить — сегодня руководит «службой», хорошо одет, жесты уверенны и вальяжны. «Молодые ничего этого не читали, смеются там, где страшные вещи!» — услышала в антракте. Но они не только смеются. Зрительское «Упс!» содержало не только удивление-узнавание. Между смехом и смехом была маленькая пауза, едва заметный зазор — в него-то и потянуло настоящим экзистенциональным страхом. Владимир Золотарь хорошо почувствовал эмоциональные возможности такой микро-паузы и очень точно ввел ее в свой спектакль.
«Собачье сердце» еще потребует от всех нас умственного напряжения. Возможно, отказа от первых, спонтанных оценок. Леонид Ремнев, к примеру, играющий профессора Преображенского, сначала кажется слишком сдержанным. Но в даровании актера есть некое отрицательное обаяние, позволяющее ему расширять образ, делать его неоднозначным. Его острый ум ученого препарирует действительность, он дает четкие формулировки, обозначает причины социальной разрухи и человеческой деградации. Но это человек, абсолютно не склонный к самоанализу. Он — по ту сторону добра и зла и до поры прекрасно ладит с режимом, верхушка которого лечится у него от сексуального бессилия. Режиссер фиксирует наше внимание на сценах ритуального вкушения обеда в профессорской квартире. Это архиважно, жест-синхрон — профессор и Борменталь отправляют за воротник обеденные салфетки и приступают к трапезе. Пусть рушатся миры, кипят философские дебаты — где наслаждение, там я: профессор и его ученик вкушают радость жизни, и ничто человеческое не должно помешать этому пиру олимпийцев. А стол накрыт на деньги от не совсем законных операций, между прочим. Те, кто сюсюкает в телеэфире по поводу бедных детишек, которым в детском театре показали голого дядю, отдают себе отчет, на какой «утренник» они детей привели? Упреки в «растлении» (до этого договорился выступивший в качестве телеэксперта психотерапевт Сергей Прачев) можно адресовать гражданину Булгакову М. А. и «продвинутым» родителям: как они объяснили малолетним чадам фразу «Я пересажу вам яичники обезьяны»? Хочу спросить, кто в данном случае выступает растлителем несовершеннолетних? И кто мог бы стать ответчиком в суде, если бы школьница надумала подать исковое заявление о защите своей чести и достоинства?
Театр имеет дело с трудно уловимой материей — театральным «текстом». Он пишется звуком, светом, актерскими телами, мизансценами, паузами и молчаниями. Театральный текст — это когда Швондер и компания, впервые обнаружив Шарикова, делают возле него охотничью стойку, обе стороны тянутся друг к другу, их внутреннее родство почти осязаемо: будет заговор! Сцена по-балетному прозрачна и динамична. Слов не надо, текста не надо, режиссер и актеры прорвались за оболочку написанного слова — к сути.
Жаль, что город в который раз демонстрирует неумение и нежелание «считывать» театральные образы. Лучшие спектакли Нижнего не осмыслены — в Театре драмы, в «Комедiи». За многими публичными выступлениями просматривается корпоративная формула «все, что не наше, — плохо». Нижегородский ТЮЗ «переформатируется» в другой театр — это очевидно. Но говорить, что это «чудовищно», что что-то там, эфемерно-историческое, времен легендарного Наравцевича, разрушается, — значит безответственно закрывать глаза на то, что в городе наконец появился современный театр, со ставкой на проблемность, дискуссию и внятным художественным языком.
Новому главрежу Вячеславу Кокорину и команде ТЮЗа (тем, кто ощущает себя командой, а не засланными казачками) сейчас нелегко. Им еще нужно преодолеть нашу с вами косность. «Собачье сердце» — еще одна проверка. Жанр обозначен недвусмысленно: «Хроника одного эксперимента». Кто-то не боится в нем участвовать, кто-то своего согласия на участие не дает, но время пошло. Отсчитаны только первые часы и дни этой хроники, но уже нельзя сделать вид, что ничего не было: эксперимент покажет, кто чего стоит.
Драматизм новой постановки ощущался еще на репетиции (актеры Алексей Хореняк и Анна Сучкова)
Александр Кладько готовит зрителям "чувственный ожог".Сегодня в театре драмы - премьера. Петербургский режиссер Александр Кладько представляет зрителям спектакль по известной пьесе Вампилова "Прошлым летом в Чулимске". Эта пьеса, написанная драматургом в 1972 году, к слову, не ставилась в нашем драмтеатре еще ни разу.
Все последние дни в театре только и разговоров, что об этой постановке. Говорят, режиссер ставит нечто неожиданное и грандиозное и такого Вампилова мы на нашей сцене еще не видели. Несколько вечеров кряду театр был временно "закрыт" для зрителей: на сцене шли "прогоны" нового спектакля. На одном из них и побывал наш корреспондент. На сцене - декорации таежного райцентра начала 70-х: деревянные домики, чайная и палисадник с калиткой, которую все время ломают местные обитатели городка и которую каждый раз упрямо чинит главная героиня спектакля, 18-летняя Валентина. Из-за нее, собственно, и разгораются в спектакле все страсти. Валентину играет молодая актриса Анна Сучкова, тоненькая романтичная девушка в простеньком платье, словно бы сошедшая со страниц давней вампиловской пьесы. Однако накал страстей в спектакле получился едва ли не шекспировский. - Звук! - командует режиссер. - Потяните как можно дольше тревожный звук дизеля! Треск дизеля, дающего Чулимску освещение, становится едва ли не основным звуковым фоном спектакля - то завораживающим, то угрожающим. - А можно дать этот звук на сцену сразу после первого звонка? - интересуется Кладько. - Так это сорок минут до начала спектакля! - говорит звукомонтажер. - Вот и хорошо. Пусть зрители сразу попадут в атмосферу драмы, - объясняет замысел постановщик. Звук дизеля обещали дать с первым звонком, а заодно и в антракте. Актеры Сергей Кабайло (Шаманов), Валерий Никитин (Еремеев) и Ольга Офрова (буфетчица Хороших) выстраивают мизансцену. Юрий Фильшин, только что введенный в спектакль вместо заболевшего Мюрисепа, с листа учит роль отца Валентины. Режиссер объявляет небольшой перерыв. - Александр Иванович, - спрашиваю я режиссера в счастливо возникшей паузе. - Судя по всему, спектакль у вас получается очень драматический. Почему? Ведь эта пьеса одна из самых светлых в творчестве Вампилова. - Согласен, пьеса эта светлая. Но существует другая ее редакция, с трагическим финалом. И мы взяли за основу именно ее. Хотя, и в этом я твердо уверен, театр не имеет права не оставлять зрителям надежду. И у нас она тоже будет. - А почему вы решили ставить Вампилова? - Мы с театром долго искали пьесу. И остановились в результате на "Чулимске". Я очень люблю то время, и, конечно, ностальгия по той эпохе на сцене будет. Но это удивительно современная пьеса. Другое дело, как ее сейчас поставить. Я не сторонник режиссерских "самовыражений". Конечно, новаторство должно быть. Но оно должно быть в раскрытии автора. Должен быть такой "чувственный ожог".
Оксана ЗЕМСКАЯ
Оля-НН
главный информатор
Сообщение: 792
Зарегистрирован: 11.01.08
Отправлено: 16.05.08 09:20. Заголовок: И пес с ними http://..
Шарика для профессора Преображенского нашли на помойке
В Нижнем Новгороде прошел кастинг необычных актеров. На встречу с режиссером соискатели приходили на поводке, а некоторые даже в наморднике. Преимущество было у тех, кто может громко лаять. Дворняжки пробовались на роль Шарика в спектакле "Собачье сердце"
Алексей Манцыгин уже нашел общий язык с "Шариком" (фото: Алла Насташенко)
В Нижнем Новгороде прошел кастинг необычных актеров. На встречу с режиссером соискатели приходили на поводке, а некоторые даже в наморднике. Преимущество было у тех, кто может громко лаять. Дворняжки пробовались на роль Шарика в спектакле "Собачье сердце".
Объявление, что ТЮЗ срочно "ищет дворнягу с человеческими глазами и обваренным боком", было размещено в местных газетах. В намеченный час сотрудники театра каждому участнику, словно хлеб-соль, выносили тарелку с колбасой, нарезанной кубиками.
- Ой, посмотрите, какой красавец! Ну до чего ж на Манцыгина похож!
Молодой актер Алексей Манцыгин в "Собачьем сердце" сыграет Шарикова. "Портретное" сходство собаки с актером - одно из главных условий. Но на кастинг вели и тех, кто не только на Манцыгина, даже на дворнягу не тянет. Настя привела в театр русского спаниеля Джима.
Владимир Золотарь (слева), Алексей Манцыгин (в центре) и хозяин Дюшеса Сергей смотрят, как чувствует себя актер в клетке (фото: Алла Насташенко)
- Соседка - актриса этого театра нам про кастинг рассказала и посоветовала поучаствовать. Джиму три года, он воспитанный.
- Но ведь он же на Шарика не похож...
- Внешне да, но он такой же доверчивый к людям, как Шарик.
Режиссер Владимир Золотарь, который ставит в ТЮЗе "Собачье сердце", вспомнил: в Барнауле, где он тоже искал Шарика, ему пришла смс: "Есть лабрадор. Умница, знает все команды. Можно загримировать под дворняжку". По его словам, Шарик должен вызывать у зрителей одну реакцию - "псину жалко".
Конкуренция в стане четвероногих принимала открытые формы: одни полаялись, а другие едва не покусались.
- Следующий, - кричит Владимир Золотарь, и драчуны притихают.
По паркету - ух, какой же он скользкий - лапы разъезжаются! - стуча когтями, идет пес Дюшес. Про него еще на подходе к ТЮЗу кто-то сказал: на Манцыгина похож. У Дюшеса палевый окрас, белое брюхо и розовый нос. Актер, что называется, из народа - хозяева никакого отношения к театру не имеют и про кастинг прочитали в газете.
- Посмеялись сначала, - призналась хозяйка Елена Юдина. - А потом решила позвонить, у нас ведь в Дюшесе актер пропадает! Мне сказали: "Приводите, ради бога! А то у нас режиссер в панике".
Биография у Дюшеса тоже оказалась, что надо.
- Сын Сергей на помойке нашел, - рассказала Елена Дмитриевна. - Сказал: "Мама, в нем точно что-то от лабрадора есть". Сначала он был похож на лабрадора, а потом раз - и превратился в дворнягу. В первые полгода все помойки были наши. За это мы его так и звали - Шарик. А потом произошла эволюция - теперь помойки для него не существуют.
Воспитанием Дюшеса занимаются Сергей и его жена Маша. Ребята - молодожены, детей у них пока нет, пробуют силы на собаке. Дюшес немного нервничает, по команде Сергея заходит в клетку, в которой Шарик должен сидеть в кабинете профессора Преображенского.
- Она для него немного мала, - отмечает режиссер. - Попасть в клетку для собаки - вообще стресс. А он - молодец, не испугался.
Решено, утверждают Дюшеса. Елена Дмитриевна пребывает в растерянности: "Боже мой! Получается, мы устраиваемся на постоянную работу, - но приходит в себя. - Не пропадать же актеру!"
Дюшесу придется проходить через те же испытания, что и актерам: репетиции и грим. Светлую шерсть, возможно, будут подтемнять.
- Обваренный бок вряд ли будем имитировать, - рассуждает Золотарь.
Процесс превращения пса в человека будет имитировать видеоизображение, на котором камера сосредоточится на глазах пса, которые потом окажутся глазами актера - поэтому именно на сходство глаз актера и животного и обращал внимание режиссер.
Дюшесу будут платить гонорар (сумму не разглашают) и поставят на довольствие. Перед заключением контракта ему выдали желатиновую косточку, которую он тут же весело схрумкал.
В эти дни Нижегородский ТЮЗ представил зрителям новый спектакль "Собачье сердце". Еще до премьеры постановка наделала шума: работать над ней пригласили известного и весьма неординарного режиссера Владимира Золотаря, чьи спектакли преследовались по цензурным соображениям в его родном Алтайском краевом театре драмы. Заинтриговал Владимир Золотарь нижегородцев, когда за неделю до премьеры объявил кастинг дворняжек на роль Шарика. Первый в нижегородском театре собачий театральный дебют и сам спектакль оценила корреспондент "Известий".
Режиссер Владимир Золотарь одним из первых решился нарушить старое театральное правило: детей и животных на сцену не выпускать (дабы не переиграли своей естественностью театральных актеров). Вопреки этому постулату он использовал в постановке живого пса, хотя прежде в театральных постановках "Собачьего сердца" роль Шарика и до его перевоплощения в человека тоже играл человек.
- Есть принципиальные вещи, от которых нельзя отказаться, - объясняет свое решение режиссер. - Должна быть именно реальная собака, а не чучело, не фото и не лай за кулисами. Для меня это неотъемлемая часть спектакля.
После невиданного доселе в театре собачьего кастинга, о котором "Известия" подробно рассказывали (см. № 66 от 14.04.2008), на роль Шарика в "Собачьем сердце" выбрали пса Дюшеса. Найденыш с помойки стал настоящим любимцем в приручившей его семье, а теперь на театральных подмостках покоряет зрителей.
Для Дюшеса в Нижегородском ТЮЗе даже выделили гримерку, где у него всегда стоит чашка с водой и лежит косточка.
- Сердобольные сотрудники театра так его кормят, что он потом может три дня не есть, - шутит хозяин пса Сергей Колиганов. Всю неделю перед премьерой Дюшес репетировал по три часа каждый день. В театр пса доставляла… служебная "Волга"! - На репетициях Дюшес вел себя спокойно, сразу вжился в роль, - рассказал Сергей.
Правда, роль у пса небольшая - на сцене он появляется всего два раза: в начале и в конце спектакля - в клетке. В отличие от своих предшественников Владимир Золотарь отказался от рассказа истории собаки: спектакль начинается с самого эксперимента, профессор прощается с псом перед операцией. Роль профессора Преображенского исполнил народный артист России Леонид Ремнев. В этом году он первый среди нижегородских актеров номинировался на премию "Золотая маска" за роль в спектакле ТЮЗа "Последние" (см. "Известия" № 230 от 14.12.2007). Главной неожиданностью спектакля стало то, что актер Алексей Манцыгин, играющий Шарикова, в своей первой сцене превращения собаки в человека предстал перед зрителями совершенно голый.
- Здесь нельзя было по-другому. Это не просто собака превращается в человека, - говорит Владимир Золотарь. - Это рождение человека! Человек же рождается голым. В этом пластическом этюде собака осознает, что она уже не в своем теле. Это было сделано не для того, чтобы шокировать публику, а из желания быть адекватными. Леша (Алексей Манцыгин. - Авт.) очень быстро понял, что это художественная необходимость.
Действительно, на медицинской каталке голый человек с собачьими повадками не выглядел неуместно. Смущало лишь присутствие в зале школьников и их реакция. Особенно бурно на страдания голого Шарикова реагировали старшеклассницы.
- Режиссер долго не решался на обнаженку, - призналась после спектакля "Известиям" пресс-секретарь ТЮЗа Диана Цирбаева. - Поэтому и на афише мы не поставили ограничение по возрасту. Герой у Алексея Манцыгина получился не таким отталкивающим, как у Булгакова, он даже вызывал симпатии у публики. Хотя ближе к финалу спектакля Шариков обнаглел настолько, что просил прикурить у зрителей, сидевших на первом ряду.
Реализму режиссер оказался верен даже в деталях, например, пища, которую едят герои на сцене, настоящая. Правда, черную икру заменили белковой, но это все равно не бутафория, - подчеркивают в театре.
Кроме реалистической линии, в спектакле есть и линия "абсурда". Так, по ходу действия на сцене появляется не имеющая прямого отношения к повествованию Айседора Дункан. О причинах ее появления в спектакле режиссер говорит без обиняков:
- А черт его знает! Это зависит от общего строя спектакля. Есть же такие "бреды": написание доноса, разнос дома… На самом деле этого не происходит: это видение профессора и доктора - то, как они представляют себе мир. Это подчеркнутая абсурдность. Айседора Дункан пессимистично-иронично противопоставлена профессору. Члены домоуправления говорят: "Даже у Айседоры Дункан нет столовой".
Ну а самой красивой сценой в спектакле открылось второе действие. Из-за Шарикова в квартире Преображенского прорвало трубу и квартиру затопило. Режиссер постарался изобразить происходящее больше чем бытовым инцидентом, показать не затопление, а потоп. Разливающуюся воду на сцене имитировала пленка. Вскоре она покрыла почти всю сцену и всех актеров и стала напоминать парашют. Откуда-то снизу "потоп" нагнетался струями воздуха и света, а внутри "воды" хаотично в панике двигались тени.
Судя по продолжительным аплодисментам по окончании спектакля, публике интерпретация Владимира Золотаря пришлась по вкусу. Заслуженные аплодисменты получил и Дюшес. На поклон его вывел на поводке Алексей Манцыгин. Пес немного испугался шума аплодисментов, но вел себя пристойно. После премьерного показа работа Дюшеса не заканчивается - "Собачье сердце" останется в репертуаре ТЮЗа не один сезон.
Мария Щербакова
Оля-НН
главный информатор
Сообщение: 795
Зарегистрирован: 11.01.08
Отправлено: 17.05.08 12:39. Заголовок: Несколько неновая ст..
Несколько неновая статья, но с интересным анализом и выводом о НН - "культурной столице" Поволжья. Интересно прочесть и сравнить: что изменилось за последние 2 года?
Вот уже четвертый месяц Нижний Новгород является культурной столицей Поволжья. Если предположить, что в «столице» идет наиболее интенсивная культурная жизнь, то за Поволжье становится страшно.
В поисках «культурности» и «столичности»
Весь 2006 год Нижний Новгород является культурной столицей Поволжья, и предполагается, что именно здесь должна целый год бить ключом культурная жизнь. Однако пока этого не происходит. Шквала культурных мероприятий нет.
Ну, в кинотеатре «Орленок» в рамках программы «Культурная столица» прошел показ нескольких фильмов. Да только «Орленок» специализируется на фестивалях зарубежных киноклассиков, так что он и без «рамок» будет крутить свои фильмы. В «Рекорде» прошла ретроспектива фильмов Сокурова. Прекрасно, только в «Рекорде» также часто идут ретроспективы именитых режиссеров – это традиционная культурная политика киноцентра. В «Буфете» периодически проходят встречи с писателями и литераторами. Опять же – они проходят и без всяких специальных программ, это, скорее, входит в программу «Буфета», а «Культурная столица» при этом может быть или не быть. В выставочном центре выставки нижегородских художников. Ну, естественно, надо же им где-то выставлять свои работы… Ну что еще? По большому счету – ничего. Разве что так же, как с «Орленком», «Рекордом» и «Буфетом» - к уже имеющемуся привесить табличку с надписью «культурная столица». Кремль вот у нас есть – давайте говорить о том, что он у нас стоит в центре города в рамках программы «Культурная столица Поволжья», музыкант у нас есть с мировым именем – Евгений Брахман – давайте скажем, что он родился здесь тоже в рамках этой программы, ну, а то, что Максим Горький с Добролюбовым появились на свет в Нижнем Новгороде, то – это уж понятно – они явно предчувствовали, что именно здесь в будущем будет бить ключом «культурность» и «столичность», правда в их времена она еще не проявилась во всей полноте, так что им пришлось из Нижнего уехать…
Нижегородцы-то ощущают эту декларируемую «культурность» и «столичность»? Нижегородские власти ее видят? Наверное. В гробу, в белых тапочках.
Впрочем, в 2006 году культурной столицей Поволжья является также Пермь. Может быть, весь накал культурной жизни сосредоточился там?
Оптимизм? Это пройдет…
Когда стало известно, что в 2006 году Нижний получит гордый статус культурной столицы, нижегородские деятели культуры очень обрадовались, решив, что это даст какой-то новый импульс культурной жизни если не региона, то хотя бы города. Конечно, сравнивать Нижний с европейскими или американскими крупными городами бессмысленно, но даже если сравнивать с городами Поволжья, то получается, что по уровню поддержки культуры столица ПФО – один из аутсайдеров.
И вот общественность уже возомнила, что в 2006 году власти будут вынуждены повернуться лицом к культуре, потому что мы «попали в программу». Оказалось, что такое попадание ничего особенного не значит. Во всяком случае, для местной власти. Она вроде как по этому поводу напрягаться не намерена. Да, в сентябре-октябре пройдут кинофестивали разных стран мира, перфомансы, выставки зарубежных художников, концерты джазовой и старинной музыки, организованные инициаторами проекта «Культурная столица». Но ведь им же никто не запретил все это проводить. Власть не препятствует. А кто сказал, что она должна еще и участвовать? И кто сказал, что культурный уровень Нижнего Новгорода должен повышаться?
Глухомань
Несмотря на то, что Нижний Новгород является городом-миллионником, культурный уровень его невысок. Критики из Москвы и Санкт-Петербурга именуют его между собой «театральной глухоманью». Это, конечно, не значит, что у нас нет талантов. Мы можем вспомнить много «своих» среди знаковых фигур современной культуры – Евгения Евстегнеева, Сергея Безрукова, Ирину Пегову и т.д. Одни уезжают в Москву, чтобы реализовать свой творческий потенциал, другие пытаются творить здесь, но условий для творчества – почти никаких.
Театральные залы Нижнего очень небольшие, но и они в большинстве случаев остаются полупустыми. Может быть, это последствия «отвыкания»: то не мог функционировать в нормальном режиме театр комедии, то несколько лет был закрыт на ремонт драматический театр. Зритель привык проводить свое свободное время на диване перед телевизором и теперь предпочитает отдавать свой досуг «Дому-2» или «Школе злословия».
Конечно, сказалось и то, что режиссерский уровень был не так уж и высок. С нижегородских театральных подмостков редко когда исходило что-то такое, ради чего стоило бы придти. Режиссер, по большому счету, ничего не мог сказать зрителю, разучился или так и не научился добираться до тайных струн его души… Постперестроечные времена оставили свой разрушительный отпечаток на всем, культура и искусство не стали исключением. Сейчас сложностей меньше не стало: усадьба Рукавишниковых который год на ремонте, репертуары театральных коллективов обновляются с огромным трудом, в театре оперы и балета на сцене скрипит пол, а кресла такие, что стыдно приводить туда гостей города, филармония больше похожа на помещение для сбора большого количества людей, чем на храм искусства, в библиотеки города почти не поступает современная издательская продукция и они вынуждены предлагать читателям старые учебники, где каждая мысль автора непременно подкрепляется цитатой из Маркса, Энгельса, Ленина или Брежнева… Перечислять можно долго.
Виноватых много. Последствия известны: утечка талантов, считающих бессмысленным биться головой о стену в Нижнем, или же их жалкое прозябание здесь, унижающее их творческий уровень, а культурный уровень нижегородцев в целом по-прежнему не желает подниматься с весьма скромной отметки.
О важной роли асфальтоукладчика в искусстве
Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию? Много, страшно много. Вспомним бешеный успех, чудовищный культурный резонанс дягелевских русских сезонов в Париже в начале прошлого века. На чем это было основано? На всем! Декорации и костюмы разработаны художниками Львом Бакстом и Александром Бенуа, хореография Михаила Фокина, пение Федора Шаляпина, танец в исполнении танцовщиков Императорского балета Матильды Кшесинской, Тамары Карсавиной и Вацлава Нижинского, музыка Игоря Стравинского и Клода Дебюсси… За всем этим стояла огромная творческая и организационная работа, а также большие расходы. Но тогда стояла задача продвигать русское искусство. Теперь таких задач никто перед собой не ставит.
… И помпезный титул «культурная столица» скрывает за собой пустоту.
Нет, отдельные очаги культуры и отдельные подвижники, конечно, есть – и в России в целом, и в Нижнем Новгороде в частности. Есть люди, которые будут пытаться найти новые направления в творчестве и сохранить старые традиции до тех времен, когда ситуация, может быть, изменится.
Страна, давшая миру столько гениев, может позволить себе такую роскошь – затаптывать ростки собственного искусства. Пробьется, конечно, как трава сквозь асфальт. А асфальтоукладчик потом скажет, что это именно он способствовал развитию, что неспроста эти ростки появились именно на его асфальте…
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума