Музыкальный гротеск: в нижегородском драмтеатре прошла премьера «Опера нищих» по пьесе Джона Гея
На премьере побывала культурный обозреватель Bellissimo Елена Минская.
Сатира, гипербола, бурлеск, а иногда и откровенная фривольность – так можно охарактеризовать литературный метод Джона Гея. Основной гражданской задачей драматурга, которую он ставил при создании «Оперы нищего», стала глубокая критика политической и социальной жизни Англии XVIII века. А в творческом смысле Гей сделал попытку «перещеголять» модную в то время итальянскую оперу со всеми ее штампами, «ласточками», «пчелками» и «голубками». И вот, через триста лет перед нижегородскими зрителями предстает жизнь английского криминалитета, прочитанная сегодня и обретшая современное звучание. «Опера нищих» — так называется спектакль, премьера которого состоялась 22 апреля 2014 года в Нижегородском государственном академическом театре драмы имени М. Горького.
Острая гротескная комедия, балансирующая на грани эксцентрики — так обозначили жанр спектакля его создатели, что неудивительно: пьеса о ворах, проститутках и бандитах именно в таком стиле и написана автором. Для такой постановки известным московским театральным художником Андреем Климовым было найдено очень грамотное и талантливое сценографическое решение: передвижные агрессивные конструкции на колесах то играют роль огромных сундуков, то становятся столами, то пьедесталами, на которых исполняются некоторые вокальные номера.
Композитор Михаил Хейфец написал к спектаклю более 30 сонгов (музыкальных номеров), которые ровно и качественно исполнены. Один из таких номеров — «Чмок-чмок, дзынь-дзынь» — запоминается, пожалуй, больше других. Эта песенка девушек, «торгующих любовью», была исполнена мужской частью труппы настолько искрометно, что была встречена небывалыми аплодисментами. Песня внесла оживление в событийность первого акта, несколько затянутого, на мой взгляд, многословными статичными диалогами, в которых проводилась параллель между правительственными кругами и преступными элементами.
Одной из творческих удач спектакля стали яркие костюмы, созданные, по выражению режиссера Вадима Данцигера, в стилистике «истлевшего гламура». Рыжие парики, алые губы, не слишком новые кружева, видимо, радовавшие не одну хозяйку — все эти художественные детали становятся частью женских образов обитательниц «дна». А кроваво-красный костюм главного героя, Макхита, не только производит сильное впечатление, но и временами становится центральной точкой мизансценирования.
Актер Александр Сучков сыграл роль руководителя шайки и главного покорителя женских сердец достаточно убедительно. А вот главное признание вместе с аплодисментами достались молодому актеру Павлу Ушакову, который в числе так называемого «хора», сыграл и члена шайки, и заключенного, и «девушку легкого поведения» — все это он сделал легко, зажигательно и по всем правилам эксцентрики. Смею предположить, что этого актера ждут еще и большие роли, и большой успех.
Спектакль в целом получился необычным, даже по-своему оригинальным, но быть ли ему фаворитом театрального сезона, как всегда, решат зрители.
Текст: Елена Минская. Фото: Георгий Ахадов, из архива Нижегородского государственного академического театра драмы имени М. Горького.
В ее пьесах историческая правда уживается с буйной фантазией...
Драматург, киносценарист Ольга Михайлова недолго выбирала, куда ей поехать на премьеру своей пьесы - в Париж или в Нижний Новгород. Она приехала в Нижний и призналась, что не прогадала.
Ах, Лев Николаевич!
Премьера ее пьесы "Третья правда, или История одного преступления" в постановке Вадима Данцигера прошла с триумфом на сцене Нижегородского театра драмы. В главных ролях вышли заслуженные артисты России Александр Мюрисеп, Сергей Блохин и Сергей Кабайло. На следующий день после премьерного показа "Третьей правды" Ольга Михайлова провела творческую встречу. - Ольга Игоревна, расскажите, пожалуйста, как вам работалось над "Третьей правдой", как вы оцениваете нижегородскую постановку? - Любые пьесы писать трудно, а исторические - особенно. Театры их побаиваются. И потому, когда пензенский театр обратился ко мне с просьбой написать пьесу о Столыпине на материале его переписки с Толстым, я была просто счастлива. Главным "ах!" в нижегородском спектакле был Лев Толстой, потому что традиционный образ писателя - это человек, который принял философию непротивления злу насилием, мягкий, уступчивый. А когда читаешь его, понимаешь, что в реальности это был жесткий, сильный человек, боевой офицер, воевавший под Севастополем, который прекрасно вел хозяйство, наживал деньги, покупал земли. И когда он уверовал в свою правду о христианстве и жизни, он стоял насмерть, и никто его не мог свернуть. И вот здесь, в Нижнем Новгороде, на сцену вышел именно такой Толстой. У него даже трость - не опора, а замаскированная сабля, оружие. Он такой наступательный, жесткий и уверенный в своей правоте, такой неожиданный Лев Николаевич.
Репетиции невероятного
- Над чем вы сейчас работаете, что пишете? - Летом по просьбе Володи Мирзоева (режиссер проекта "Театр.doc". - Авт.) я написала пьесу о Ходорковском и Путине. Там Путин приезжает к Ходорковскому и отпускает его на волю. Все хохотали и говорили, что у меня буйная фантазия, что не будет этого никогда. А когда Михаила Борисовича выпустили, позвонил Мирзоев и спросил: "Признайся, ты знала?" Я ответила: "Ну конечно, мне ведь напрямую из Кремля позвонили и пересказали сюжет!" Не знаю, насколько эта пьеса пригодна для театра, хотя результаты кастинга хорошие: Евгений Стычкин, Максим Виторган. Надеюсь, выпустим в Доме актера спектакль по пьесе Екатерины Нарши. Сюжет мюзикла замечательный. У садовницы в Чечне пропал сын. Вдруг ей ветер сообщает, что сын на том свете. Она увольняется с работы, чтобы отправиться на тот свет за сыном и обменять свою жизнь на его. К ней присоединяется женщина-космонавт, потом к ним добавляется несчастная чилийская женщина. На тот свет они отправляются, конечно же, на маршрутке (самом опасном транспорте), которую ведет Харон - такое типичное кавказское имя, - и прямиком под бензовоз... Все это - в блестящих стихах, и собрались отличные артистки.
Мария ФЕДОТОВА. Фото Георгия АХАДОВА.
Справка "НН"
Ольга МИХАЙЛОВА - драматург, киносценарист, поэт. Родилась и живет в Москве. Участник оргкомитета Фестиваля молодой драматургии и проекта "Документальный театр". Автор пьес "Невеста", "Стрелец", "Русский сон", "Жизель", сценариев к фильмам "Лунные поляны", "Далеко от Сансет-бульвара".
Нижегородский театр драмы продолжает поражать насыщенностью своей творческой жизни: сцена не успевает переключиться с одной премьеры на другую, а чемоданы артистам театра можно и вовсе не распаковывать. В апреле Нижегородская драма обменивалась гастролями с Владимирским драмтеатром, а в мае отправится на два крупных фестиваля.
Сначала спектакль "Вишневый сад" побывает в Тамбове на Восьмом театральном фестивале имени Н.Х.Рыбакова (Николай Хрисанфович Рыбаков - известный драматический артист XIX века). Туда нижегородцы отправятся не впервые: в 2008 году на тамбовском фестивале они показывали спектакль "На всякого мудреца довольно простоты" и получили несколько наград, а в 2010-м фестивальная публика и строгое жюри оценили и премировали спектакль "Дядя Ваня". 15 мая "Вишневый сад" будет сыгран в Тамбове, а уже 17-го нижегородцы окажутся в окрестностях подмосковного Чехова, в музее-заповеднике писателя "Мелихово". Там пройдет 15-й Международный театральный фестиваль "Мелиховская весна", где свои постановки покажут не только российские театры, но и зарубежные. - Это Чехов со всего света, Антон Павлович глазами современников, - рассказала специалист по связям со СМИ драмтеатра Елена Востокова. - Участие в "Мелиховской весне" для нашего театра очень почетно. В Мелихово мы тоже были в 2011 году со спектаклем "Дядя Ваня". И это прекрасно, что с тех пор в репертуаре театра появился еще один чеховский - очень современный - спектакль в постановке Валерия Саркисова.
Столичный режиссер Валерий Саркисов - частый гость Нижнего Новгорода, вернее Нижегородского академического театра драмы им. М. Горького, в котором начиная с 2005 года он поставил девять спектаклей: «Вышел ангел из тумана», «Смерть Тарелкина», «Похищение Сабинянинова», «Женитьба», «Дядя Ваня», «Контракт», «Муж моей жены», «Вишневый сад» и последний - «Опискин» по повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Однако первым вкладом московского режиссера-постановщика в культуру нашего города стал спектакль «Облом OFF» на сцене Нижегородского театра «Комедiя» (пьеса М.Угарова по мотивам романа И.А. Гончарова).
Валерий Юрьевич - вещь в себе, разговоров, что называется, по душам, не признает. К тому же, как выяснилось, не слишком жалует театроведов и журналистов, пишущих о театре. Поэтому разговорить его в плане творческой биографии и особенностей профессионального мастерства, присущих ему лично, способов работы с актерами и принципов выбора литературной основы для своих постановок оказалось непросто.
Валерий Саркисов родом из Ташкента. Учился режиссуре в ГИТИСе, у Марии Осиповны Кнебель. А до этого, окончив Ташкентский театрально-художественный институт, работал скульптором-монументалистом. Но гены сыграли свою роль, определив его дальнейшую судьбу.
- Скульпторов в роду не было, - говорит режиссер. - Мать, отец - актеры. Мама работала в Ташкентском драматическом театре у Гинзбурга. Отец уехал в Ригу, где и сейчас живет. Слава богу, им уже много лет - за 80, и они живы.
- Как из Ташкента вы попали в Москву? Легко пережили столь разительную перемену мест?
- Ну как - легко? Я же работал года три скульптором в Ташкенте, выполнял заказы и был состоятельным человеком по тем временам. Горжусь, к примеру, своим горельефом в сто тридцать восемь квадратных метров, который до сих пор сохранился на здании института ирригации в Ташкенте. Так что там у меня все складывалось хорошо, но потом я все бросил и уехал.
- А что все-таки побудило вас к отъезду?
- Не знаю, трудно объяснить. По сути, я жил в театре. Когда еще был ребенком, то у столика помрежа стояла моя личная табуреточка, на которой я сидел и смотрел все спектакли. Атмосфера театра и все, что там происходило, проникало куда-то в меня. Да и дома разговоры велись только о театре и ни о чем больше.
- Вот вы, наверное, и решили стать актером, как многие тогда?
- Да. Поступал сначала в ГИТИС на актерский, но уже возраст был приличный - мне тогда 25 лет исполнилось... Между прочим, сразу прошел на третий тур и к Туманову, и к Попову, но потом они узнали, что я еще не отработал положенные по тем временам три года после института - документы-то я не привез с собой... Помню, как Натэлла Хаджимуратовна Бритаева убедила меня не поступать в актеры, а сказала, что на следующий год набирать курс режиссеров будет Кнебель. «Она любит художников, вот к ней и идите». Так я и сделал.
- Валерий Юрьевич, что для вас главное в профессии режиссера?
- Я абсолютно солидарен с Юрием Петровичем Любимовым, которому сейчас 96 лет. Но когда в юбилейные дни ему задавали подобные вопросы, он замечательно ответил: выпускать качественный продукт. Вот и все. Мне нравится автор, нравятся актеры, и мне хочется сделать качественный спектакль. Давайте этим ограничимся. Все прочее - это словословие, кружева.
- Со второго-третьего курса в институте вы, наверное, уже начали что-то ставить. Когда вам впервые захотелось сделать что-то не так, как учил мастер?
- А я никогда и не пытался что-то поперек мастера делать. Никогда. Я до сих пор помню, восхищаюсь, и все, что во мне есть, - это все заслуга Марии Осиповны Кнебель и моих педагогов: Зверевой, Кудряшова, Окунчикова. Эти люди - мои старшие товарищи, педагоги, мною любимые и обожаемые. С Натальей Алексеевной Зверевой мы до сих пор созваниваемся, общаемся.
- Вы сразу остались в Москве и поставили во МХАТе спектакль «Путь».
- Это был мой дипломный спектакль. Ставил я и в Театре Маяковского, в Театре Гоголя был очередным режиссером. Потом Эфрос позвал меня на Таганку, и уже после его смерти, когда я ушел оттуда, организовал свою кампанию. Этакую антрепризу с актерами, мной любимыми: Гаркалиным, Симоновой, Стекловым и многими другими, не очень в то время известными. Мы собирались на спектакль. Ставили Леонида Андреева, «Свадьбу Кречинского», мою инсценировку романа Достоевского (спектакль назывался «Братья Карамазовы. Завтра суд»). Играли в Доме-музее Станиславского, куда нас пустил незабвенный Владлен Семенович Давыдов. Он был директором, царство ему небесное, замечательным артистом и человеком очень хорошим, добродушным и сердечным. Теперь это уже в прошлом.
- А что вас привлекает в Нижегородском театре драмы, раз вы столько лет подряд приезжаете сюда на постановки?
- Труппа очень хорошая. Сильная, мощная труппа.
- А есть такие актеры, про которых вы можете сказать: «Мои»?
- Да почти все. Они все мои. Я почти со всеми все делаю, никто не остался незадействованным.
- Но есть же и какие-то человеческие моменты или вы выстраиваете только рабочие отношения?
- Странный вопрос. Я с актерами общаюсь, но мы семьями не дружим. Мы работаем и работаем. Мы товарищи в работе, а жизнь за пределами театра - это уже другая история. У меня есть семья. Семья есть семья. Я не признаю вот это: театр - дом. Я не знаю, что это такое. Дом должен быть один. Дом - это моя семья. А театр - это место моей работы, любимое место работы. Но я прихожу, поработаю и ухожу. А сидеть в театре, жить - это невозможно. Театр - дом, я считаю это анахронизмом, небывальщиной.
- Хорошо, сменим тему. Скажите, есть отличие наших, нижегородских, актеров от столичных?
- Это все искусственное сравнение. Никаких отличий нет. Актер он и есть актер.
- Но конкуренция в Москве все же острее, она там жестче. В столице актеры для того, чтобы состояться, просто вынуждены держать стойку, точнее форму, постоянно быть на волне.
- Это миф, абсолютнейший миф! Там есть и плохие артисты. Медийные - это не значит хорошие.
- В этом я с вами согласна.
- Иду я по Нижнему, и везде расклеены афиши с этими лицами в антрепризных спектаклях. Артисты нижегородской труппы хотят проявлять себя, чего-то добиваться. А столичные - ничего не хотят, они уже востребованы, живут себе и живут.
- В работе с актером над ролью что для вас главное, что вам важно прежде всего?
- Чтобы он проявился как индивидуальность, больше ничего. Актер - это неповторимая индивидуальность. Чтобы он не играл какие-то шаблоны или образочки, а был такой, какой он есть, и показал все, что в нем есть. А если актер хороший, в нем очень много красок, граней. Вот мне и надо, чтобы все эти грани засверкали.
- Как вы считаете, режиссер должен помогать актеру проявлять свою индивидуальность в работе над тем или иным героем? Возникает у вас ощущение, что чего-то еще не открыли в исполнителе? Понятно, что когда режиссер приезжает на постановку, то зачастую на столь кропотливую работу у него просто не хватает времени.
- Это глупость! Если актер не хочет к чему-то стремиться, с ним ничего нельзя сделать. Это проблема актера. Вот есть в нижегородской труппе актер Сучков, есть актер Блохин. Они чего-то хотят, у них горят глаза, значит, они куда-то и пробиваются. Сучков постоянно что-то делает, поэтому он и разный в разных ролях.
- Образ кто придумывает? Актер, приходя на репетицию, что-то предлагает или вы ему полностью рисунок роли задаете?
- Кто что предлагает?! Конечно, все придумывает режиссер. Я не знаю, как другие, а я - так. По-другому не умею. Но опять же, исходя из индивидуальности актера, пытаюсь соединить его индивидуальность с тем, что хочу сделать. Все рождается по-живому. В театре так не бывает: я придумал, а актер должен в это влезть.
- Насколько искусство театра актуально сегодня?
- Если зритель идет в театр, значит, все нормально.
- А что театр может в настоящее время?
- Ничего не может. Зрителя привлекать. Если зритель идет на что-то, значит, театр живой. Если не идет, значит, надо что-то менять в конкретном театре, а не в зрителе. Публика всегда была одна и та же: годами, веками...
- Живой театр - это что для вас?
- Посещаемый театр, в который ходят зрители.
- Но для этого спектакль должен быть живой. А что такое живой спектакль?
- Это отождествление. Если зритель отождествляется с тем, что происходит на сцене, тогда он ходит в театр. А если это про каких-то идиотов, то он может похлопать из вежливости и равнодушно уйти. Я говорю не о случайном зрителе, а о настоящем, который ходит в театр отождествляться: про меня, и ему больше ничего не надо. Если про меня - мне это интересно, если не про меня - мне это не интересно. Вот и все.
- Вы берете для своих инсценировок мощных авторов. Вы с ними на равных? У вас нет пиетета перед классиками? Все-таки Достоевский - это одно, Чехов - это другое. Или для вас важна ситуация, идея?
- Пиетет - это непонятная вещь. Что это такое: упасть ниц и замереть?! Они же писали для читателей, хотели что-то рассказать о себе, о времени, и читатели на это откликаются. То же самое и в театре. Я не хочу угождать. Я рассказываю про себя, как мне представляется та или иная история, а зритель это принимает или не принимает. Если не принимает какой-то спектакль, значит, проблема во мне, а не в зрителе. Значит, я что-то не угадал в авторе, в разборе, в идее...
То же самое и с авторами. Пиетет - это что-то придуманное. Вот я читаю Достоевского и понимаю: он написал это 150 лет назад, а сейчас все то же самое происходит. Это и есть контакт. Как же быть не на равных, конечно, - на равных! Я же уважаю Федора Михайловича, не добавляю в его сочинение свои словечки, которые ему не свойственны, стараюсь говорить его языком. Стараюсь к нему приблизиться. Не его к себе притянуть и под свою идею подстроить, а к нему прийти. А если что-то не понимаю в авторе, то я его и не ставлю. Почему «Опискин» мне близок? Я видел таких людей, знаю их, мне смешно, поэтому делаю инсценировку и ставлю. То же самое с Чеховым. «Дядя Ваня», «Вишневый сад» - это близкие мне истории, мой близкий круг.
- Стараетесь быть в курсе всего, что появляется в современной литературе и драматургии?
- Я читаю то, что мне хочется. А быть в курсе, лишь бы прочесть что-то модное, это не про меня. Пьесы читаю - это моя работа. А просто беллетристику - Мураками там, еще что-то этакое... Я даже в руки его не брал - просто не хочется. Может, когда-нибудь захочется. Модные авторы мне не интересны. У меня есть свой круг чтения - Розанов, Достоевский, Чехов, Гоголь... И мне этого хватает.
- Валерий Юрьевич, вам предлагали пост главного режиссера нашего театра драмы?
- Был такой разговор, но давно, после первых моих постановок в этом театре. Но это невозможно для меня. У меня есть семья, я живу в Москве и не могу бросить все и сюда приехать. Я готов каждый год приезжать, ставить, сотрудничать с театром. Это мое желание и даже потребность. Мне нравится труппа, театр, а пост мне не нужен.
Но вы и в Москве - свободный художник, насколько я понимаю?
Министр культуры Владимир Мединский заступился за гастарбайтеров-акынов, «Театр.doc», «Золотую маску» и современное искусство, потребовав от спикера нижней палаты Сергея Нарышкина направить на комиссию по этике скандальное выступление депутата-единоросса Евгения Федорова в Госдуме.
Министр культуры счел необходимым отреагировать на выступление депутата Госдумы от фракции «Единая Россия» Евгения Федорова от 25 апреля. Как следует из письма Владимира Мединского спикеру нижней палаты российского парламента Сергею Нарышкину, оказавшегося в распоряжении «Газеты.Ru», глава культурного ведомства считает необходимым вынести содержание доклада на депутатскую комиссию по этике.
Поводом для столь резкой реакции стало не менее резкое выступление думца. В своем докладе Федоров посетовал, что
Министерству культуры не удается развернуть отрасль «на национальный курс» и оно продолжает финансирование губительных для такого курса культурных мероприятий и институций.
Так, одним из основных объектов недовольства депутата стал фестиваль «Золотая маска», завершившийся 17 апреля. Федорову не понравилось, что финансируемый «из госбанков» и бюджета Минкульта фестиваль наградил спектакль «Идеальный муж» Константина Богомолова в МХТ.
Кроме того,
«премию музыкального жюри получили три гастарбайтера из Таджикистана – сантехники, видимо чинившие прохудившийся унитаз в одном из театров, где и была впоследствии ими поставлена чудо-сцена»,
возмущался Федоров спецпризом, полученным спектаклем «Акын-опера», поставленным Всеволодом Лисовским в «Театре.doc» с участием профессиональных артистов из Таджикистана, работающих на московских стройках. Эксперты «Золотой маски» Федорову не угодили тоже: Елена Гремина из «Дока» (в своем докладе Федоров называл его «Театр дос»), Елена Ковальская из Центра им. Мейерхольда из МХТ и Павел Руднев из МХТ не должны были отбирать лучшие спектакли на «Маске», потому что за несколько дней до этого были внезапно исключены (Федоров использует слово «изгнаны») Минкультом из министерских экспертных советов по современной драматургии и молодой режиссуре. Празднование в честь 20-летия «Маски», которое отмечается в 2014 году, было названо «политическим перформансом артиста Алексея Девотченко против действующей власти». Спектакль «Онегин» лауреата «Маски» Тимофея Кулябина, поставленный им в новосибирском театре «Красный факел», был назван «похабным» — якобы начинающимся со сцены секса Онегина и Татьяны.
Наконец, взрыв возмущения Федорова вызвала читка пьесы «Адьос, майн фюрер» аргентинца Даниэля Гебеля, якобы тоже показанная в рамках ЗМ.
Кроме «Золотой маски» под шквал федоровской критики попали дома новой культуры в Калуге, Первоуральске и Владивостоке, фестиваль «Территория» (и тот и другой проекты реализовывались при непосредственном участии Владислава Суркова), проект «Платформа», работавший на «Винзаводе», и схема выделения грантов деятелям современного искусства.
Ответ министра напоминает тройную смесь ликбеза по истории и теории театра, статистического доклада и работы над ошибками.
Министр на семи листах скрупулезно перечисляет, какое количество денег на какие статьи и в каком объеме было потрачено. Мединскому приходится разъяснять, что формирование жюри происходит в соответствии с Положением о премии «Золотая маска», а предложения по составам жюри выносятся на рассмотрение и утверждение секретариата СТД России, который является учредителем премии. «Указанные депутатом театральные деятели имеют, по мнению СТД, необходимый опыт и знания, — пишет министр, — драматург Елена Гремина, в частности, не раз принимала участие по приглашению администрации президента РФ во встречах театральных деятелей с высшим руководством страны».
«Гастарбайтеры, чинившие унитаз», о которых говорил думский докладчик, на самом деле профессиональные артисты из памирского Хорога, вынужденные переехать в Россию и зарабатывать в Москве неквалифицированным трудом, объясняет министр, попутно похвалив режиссера за то, что отыскал этих самородков в Москве.
А пьесу «Адьос, майн фюрер» написал драматург-антифашист. «Автор… остроумно и беспощадно показывает, как невежество, информационная изоляция и страх превращаются в благодатную почву для мошенничества и манипуляций, — пишет Мединский, — в мировой драматургии можно найти немало примеров таких антиутопий, наиболее известный – ставшие уже классикой «Носороги» Э.Ионеско».
Перформанс к 20-летию «Золотой маски» готовили режиссер Филипп Григорьян, художник Вера Мартынова и ее студенты, хореограф Анна Абалихина, студенты Школы-студии МХТ и ГИТИСа. Алексей Девотченко вместе с Александрой Урсуляк, Викторией Исаковой, Ликой Руллой исполнил лишь один номер, который ни в коем случае нельзя воспринимать как политическое высказывание.
«В первую очередь он был направлен на критику равнодушного, потребительского отношения зрителей к культуре и серьезному театральному искусству», — пишет Мединский, демонстрируя детальную осведомленность о театральных событиях.
Решения жюри считает самыми взвешенными и консервативными за последние годы, подкрепляя свой тезис цитатой из статьи Николая Бермана и Анны Гордеевой в «Газете.Ru» (в письме она почему-то названа газетой «Газета»).
Ответ министра депутату напоминает терпеливую лекцию и лишь дважды берет другую интонацию. »...Минкультуры России считает обвинения депутата Е.А.Федорова абсурдными, а с учетом требований «о перераспределении выделенных средств» полагаем, что за этими процессами могут стоять и чьи-то личные интересы», — пишет министр, отвечая на обвинения в направлении 2 млрд руб. бюджетных средств на строительство и организацию работы домов новой культуры. Из ответа министра также следует, что депутат, по всей видимости, не осведомлен даже, что у этого проекта есть новое название — ИКЦ (инновационные культурные центры), зато заранее готов объявить, что там будут продвигать «замену национальному искусству».
И, наконец, совсем теряет терпение министр в заключительной части своего письма, в котором ему приходится комментировать предложения министерства для рабочей группы администрации президента по разработке «Основ государственной культурной политики». Этот документ, вызвавший скандал в среде культурных деятелей своим «национальным» уклоном, и без того стоил Минкульту большой крови.
Федоров же, с одной стороны, повторяет обвинения тех, кого министр культуры называет «либералами» (»{Минкульт} продавливает странные подходы, да еще пытается организовать давление вбросами и сбором подписей деятелей культуры»»), а с другой — обвиняет Мединского и его ведомство в недостаточно выдержанном «национальном курсе» этого документа.
«Подходы не «странные», — совсем уже ледяным тоном отвечает министр, — а чётко заданные посланием Федеральному Собранию и валдайской речью президента РФ». Обвинения в «продавливании» при сборе подписей (речь идет о письме в поддержку предложений Минкульта по культурной политике) министр считает «оскорблением тех деятелей культуры, которые инициативно поддержали подход Минкультуры».
Отдельно министр отметил в письме Нарышкину тот факт, что депутат Федоров ни разу не обратился ни по одному из поднятых в выступлении вопросов с запросом в Минкульт, хотя имеет такое право.
«Считаю необходимым сообщить, что изложенные в выступлении факты либо представлены в искаженном виде, либо полностью не соответствуют действительности, — информирует спикера министр, — Если бы депутат Е.А.Федоров обратился в Министерство за разъяснением о принципах и процедурах поддержки культурных проектов, многие из заявленных претензий были бы сняты. Однако ни одного запроса от депутата Е.А.Федорова в адрес Минкультуры России за последние годы не поступало».
«С учетом изложенного прошу вас поручить комиссии по депутатской этике рассмотреть данный вопрос», — резюмирует Владимир Мединский.
Сегодняшнее развитие всех видов искусства настолько сложно и разнообразно, что многие произведения — живописи, музыки, театра — уже непросто определить хотя бы в рамках жанра. Искусствоведы называют это синтезом, объединением искусств, ведь зачастую качественное произведение подходит сразу под несколько жанровых определений. И режиссеры, художники, создатели чего-то нового взяли этот метод синтеза себе на вооружение: он позволяет им не только экспериментировать с формой, но и включать в свое творение множество аллюзий на других авторов и другие художественные направления.
Таким многогранным и сложным можно назвать спектакль Вадима Данцигера «Опера нищих», премьера которого состоялась 22 апреля 2014 года в Нижегородском государственном академическом театре драмы имени М. Горького. Несмотря на видимую легкость и воздушность спектакля, непринужденность (или профессиональность?) игры актеров, постановка рассчитана не только на зрителя, пришедшего в театр отдохнуть, но и на зрителя глубокого, начитанного и хорошо эрудированного.
Прежде всего, Вадим Данцигер встроил театральную историю драматурга Джона Гея в другой сюжет, где актер приходит к директору театра и предлагает поставить интересную пьесу. Нескончаемые препирательства в конце концов перерастают в откровенную лесть, и директор смягчается — в результате зрители видят как раз тот самый спектакль. Различие между только что сыгранной сценой двух персонажей и действием поставленной внутри спектакля пьесы в том, что актер и директор ведут себя при разговоре естественно и просто, а актеры театра в театре исполняют свои роли, подчеркнуто их гипертрофируя, чтобы создать эффект заведомой «театральности» действия.
История разворачивается вокруг разбойника Макхита. Он женился на дочери скупщика краденого Пичема, да и дочь чиновника Локита от него забеременела. И теперь ему приходится выпутываться из всех своих любовных и разбойничьих передряг: включать все свое обаяние, раздавать направо и налево обещания, находить выход из почти безвыходных ситуаций, грозящих ему виселицей («To kill or not to kill?» — размышляет о его судьбе миссис Пичем, недовольная браком дочери. Чем не аллюзия на Шекспира?)
С визуальной точки зрения постановка интересна цветовой гаммой и стилем костюмов. Художник Андрей Климов смог воссоздать в них, по меткому выражению режиссера, «истлевший гламур», играя на трех основных цветах — черном, белом и красном. Неслучайно Макхит, роль которого сыграл заслуженный артист России Александр Сучков, впервые появляется на сцене полностью в красном, кричащем костюме. И костюмы его недругов — Пичема и Локита — также с оттенками красного. А вот шайка разбойников Макхита на фоне главных героев выглядит менее ярко: в черно-белых костюмах они как раз подходят под определение «бесцветных» людей, незаметно обкрадывающих прохожих и честных горожан. Когда эти разбойники в конце первого акта превращаются в сомнительной красоты барышень из публичного дома, зритель, конечно, смеется. Но чувствуется, что режиссер вывел мужчин в женских костюмах совсем не от недостатка актрис и не только для смеха. Эти барышни не хуже любого разбойника умеют грабить своих клиентов, и действительно, без особого страха и угрызения совести они предают и Макхита.
Спектакль «Опера нищих» вполне будет интересен взыскательному зрителю. Хотя чувствуется, что труппа театра трудилась над новым материалом в сжатые сроки: иногда возникало ощущение, что музыкальные номера не всегда логично встраивались в действие, а комические сцены казались недоработанными, так что некоторые шутки не всегда подхватывались залом, в отличие от приемов из комедии положений. Эти небольшие недостатки не портят общего впечатления. Спектакль стал своеобразным гуманистическим высказыванием режиссера: несмотря на то, что все герои спектакля — люди плохие, артистам удалось найти что-то хорошее в каждом персонаже.
- Потрясающий спектакль! Актеры превзошли себя! А какая музыка… - Не в свои сани сели. То ли дело русская классика - вот для нашей драмы беспроигрышный вариант… - Нет, что ни говори, а очень резвое представление получилось…
И это все о ней, об «Опере нищих» - очередной премьере Нижегородского государственного академического театра драмы имени М.Горького. Поставил ее Вадим Данцигер - главный режиссер театра. Самые разные, порой противоречивые, отзывы об этом спектакле можно услышать от нижегородских театралов. Но наверняка большинство из них согласятся с тем, что новая работа драматического театра - еще одно подтверждение того, что у актеров очень широкий диапазон. В том числе и музыкальный: они и пластичны, и поют.
Разумеется, по большому счету «Опера нищих», поставленная по пьесе английского комедиографа XVIII века Джона Гея, не опера. О чем, кстати, гласит афиша.
- Законы оперы мы нарушаем, - сказал на пресс-конференции режиссер. - Эта постановка - и не мюзикл, не комедия, не музыкальная драма. Ее сложно подвести под конкретный жанр. Наш театр соскучился по музыкальному материалу, эксцентричной эстетике, ярким театральным формам. Вот мы и решили поэкспериментировать, «похулиганить». Вдохновила идея сделать зрелищный спектакль, поразмышлять в нем на темы нашей жизни…
А темы эти вечные - любовь, предательство, социальная несправедливость, коррупция в кругах власть имущих, разбой, грабеж в низших… Герои спектакля - воры и проститутки. Лишен ценных нравственных качеств даже самый привлекательный из них - главарь бандитской шайки Макхит. К слову сказать, эта роль обаятельного негодяя с блеском сыграна заслуженным артистом России Александром Сучковым.
А как повезло артистам, которые исполняют в спектакле не одну роль! Вот уж показали себя во всей красе. Сергей Кабайло, Евгений Зерин, Артем Прохоров, Иван Старжинский, Павел Ушаков, Александр Лапшов являются перед зрителями то разбойниками, то разодетыми в пух и прах девицами легкого поведения. Это по их знаку констебль арестовывает Макхита.
Заслуженные артисты России Сергей Блохин и Алексей Хореняк тоже ведут «двойную игру». Так можно сказать о них не только потому, что играют по две роли. В прологе спектакля один из них - нищий актер, предлагающий свою пьесу для постановки. Второй - директор театра. А вот те же актеры совсем в другом обличии: Пичем и Локит - люди, развращенные деньгами, властью. Они коварны и лицемерны. Так, к примеру, скупщик краденого Пичем подвизается в двойном качестве: то поощряет мошенников, поскольку живет за их счет, то выдает их ради наживы правосудию. Словом, отвратительный тип. Но как эффектно смотрятся на сцене и он, и его расторопная циничная женушка миссис Пичем (заслуженная артистка России очаровательная Елена Суродейкина)!
Дело тут, разумеется, не только в темпераментной игре актеров. Спектакль воспринимается с удовольствием и по многим другим причинам. Например, несомненная удача - художественное оформление (работа Андрея Климова). Визуальная стилистика представления - истлевший гламур: оригинальные костюмы и платья а ля XVIII век, декорации-трансформеры, старинные гравюры, на фоне которых развиваются события... Словом, чувствуется дыхание времени.
Одна из самых ярких «красок» спектакля - музыкальная. Более тридцати вокальных номеров написал к нему заслуженный работник культуры России Михаил Хейфец. Актеры поют не под фонограмму, а «живьем» во многом благодаря специальной подготовке и специальному оборудованию. А уж как отплясывают!
Пожалуй, наиболее эксцентричные номера у представительниц прекрасного пола. Исполнительницы ролей соперниц Полли Пичем и Люси Локит, а также сводни Дианы Хапп - актрисы Маргарита Баголей, Екатерина Суродейкина, Мария Мельникова, Диана Кононенко, Вероника Блохина - так энергичны, пластичны, играют с таким пылким темпераментом, что, как говорится, любо-дорого посмотреть.
Есть у нижегородской «Оперы нищих» и другие плюсы. К криминальному миру, который вовсю «резвится» на сцене, как и автор пьесы Джон Гей, так и создатели спектакля подходят с «обеззараживающими» средствами - юмором и сарказмом. А вот многих зрителей те, кто работал над представлением, похоже, заразили своим энтузиазмом, интересом, любовным отношением к литературному и музыкальному материалу. Заинтересовали неожиданными художественными приемами и решениями. Все это, согласитесь, приметы настоящего театрального искусства.
Именно так – «не опера» – определил жанр своего спектакля «Опера нищих» режиссер Вадим Данцигер, вернувший на сцену театра драмы жанр музыкального спектакля после почти десятилетнего перерыва. Спектакль «Хелло, Долли» много лет был в фаворе у публики. Увидеть любимых актеров, опять вживую поющих и танцующих на сцене уже в новом спектакле, зрители мечтали давно. И вот – премьера.
Сначала был… нищий
Работа над спектаклем началась еще летом. За основу режиссер взял пьесу Джона Гея «Опера нищего». Именно она вдохновила Бертольда Брехта на знаменитую «Трехгрошовую оперу», до сих пор триумфально идущую по всем сценам мира. Замахнуться на нее при сегодняшних суровых законах об авторских правах театр не смог, в итоге мы получили возможность познакомиться с оригиналом этой истории, во многом более острой в сатирическом смысле, чем брехтовская. Ее пронизывают афоризмы, глубокий сарказм, порой и цинизм. Это не комедия, драма или мюзикл, а сложное многожанровое произведение. Антиутопия и сатира на сегодняшний день одновременно. Недаром на сцене неподвижно сидит на стуле некий джентльмен с блокнотом и сотовым телефоном. Быть может, он пишет конспект преступлений прошлого для использования их в будущем?
Красное и чёрное
Эффектный кроваво-алый занавес открывает перед нами зарисовки лондонского дна. Действие разворачивается на фоне старинных английских гравюр, в очень мобильных декорациях. Это и полицейская картотека, и рояль, и саркофаг... А вокруг – весь бандитский цвет: воры, грабители, убийцы, проститутки, содержатели притонов в экстравагантных, а порой и экзотических костюмах. Их благородная красно-черная гамма оттеняет асоциальный характер персонажей. Автор костюмов, московский сценограф Андрей Климов, определил их как «истлевший гламур» и талантливо творчески похулиганил. Его костюмы, не представляя какое-то конкретное время, рождают смутные ассоциации то с эпохой Марии Стюарт (вспоминается драмовский спектакль «Ваша сестра и пленница»), то с историей жителя двора Отбросов Тома Кенти в эпоху Генриха VIII, а то и самой Екатериной I Тюдор. Актеры в них элегантны и экзотичны. Гротеск с капелькой Питера Брейгеля чем-то напоминает костюмы героев Тима Бёртона. Набеленные лица, рыжие волосы, огромные кружевные воротники и писк моды византийских императоров – шнурованные красные сапоги. Красный – цвет крови, цвет победы, постоянно обыгрывается в спектакле.
Зеркало без героев
Макхит (Александр Сучков) появляется на сцене одетый в щегольской костюм, алый от цилиндра до остроносых туфель, подчеркивающий его аристократичность, проскальзывающую в каждом движении, и одновременно дистанцирующий его от окружающих. Вольный художник и толпа, джентльмен с взрывоопасным темпераментом, страдающий в окружении примитивных «ремесленников», он грабит не ради наживы, а из любви к искусству. В битву за него вступают две жены – Люси (Мария Мельникова) и Полли (Екатерина Суродейкина). Любопытно наблюдать за этим противоборством, выражающимся в страстных ариях и танцах. Причем симпатии зрителей явно склоняются к темпераментной Люси – постоянно меняющейся и непринужденной. Вероника Блохина в роли Дианы – сплошной гротеск, самый яркий образ в спектакле. Нечасто встретишь произведение, где нет положительных героев, заставляющее задуматься о сегодняшнем дне.
Всё своё
Музыку к спектаклю – более тридцати мелодий – написал Михаил Хейфец, композитор, много лет заведующий музыкальной частью театра. Его работы прошлых лет помнят, поют и ставят на звонки в телефонах – это ли не признак популярности? Хитом спектакля стала «Чмок-чмок» – песенка жриц любви, своеобразного второго «я» каждого из банды Макхита. Актеры в ролях дамочек получили самые щедрые аплодисменты. Но при всей пышной эстетике квартала разврата спектаклю не хватило гротесковости и эксцентрики, что есть в пьесе. Затянутые диалоги также не добавили ему легкости. Не всегда безупречно было музыкальное исполнение, смазанное техническими огрехами. Режиссеру и актерам еще есть над чем работать, для того, чтобы «Опера нищих» засияла всеми гранями, самая яркая из которых сегодня – костюмы.
"Я, Фейербах" - так называется премьерный спектакль театра "Комедiя". Однако знаменитый немецкий философ XIX века здесь ни при чем. Это пьеса Танкреда Дорста (он родился в 1929 году), и ее главный герой - старый актер по фамилии Фейербах. Он приходит в театр на прослушивание, но вместо пригласившего его режиссера застает там скучающего ассистента. Такое бестактное отношение к себе артиста оскорбляет. Он уходит, но через некоторое время возвращается, чтобы дождаться режиссера... Автор описывал своего героя так: "Фейербах, как мне представляется, - невзрачный человек среднего возраста. На артиста не похож, скорее наоборот: он стремится - очень робко и старательно - походить на обывателя, человека, профессия которого требует неброского и солидного поведения… За бойкостью, переходящей порой в дерзкое высокомерие, постоянно ощущается состояние депрессии". Это пронзительная, трагическая история о надеждах на величие и несбыточности надежд. Взялся за нее молодой нижегородский режиссер Дмитрий Крюков, который ранее ставил спектакли для детей: "Аладдина" в "Комедiи" и "Кота в сапогах" в ТЮЗе. Главные роли исполнят Владимир Маркотенко и Ольга Удалова. Спектакль будет идти на малой сцене театра "Комедiя". Впервые посмотреть его можно будет 10 и 11 мая.
«Севастопольский вальс». Отар Дадишкилиани - о Крыме, фашизме и искусстве
В то время, когда "горит" Украина, особенно актуальной стала оперетта «Севастопольский вальс» постановщика Отара Дадишкилиани. В эти дни она идет на сцене Нижегородского театра оперы и балета.
Режиссёр-постановщик, легендарный балетмейстер Отар Дадишкилиани тяжело переживает все события на Украине. Сын грузинского князя и донской казачки, фронтовик, он участвовал в освобождении Крыма от фашистов. 9 мая Россия отмечала не только День победы, но и 70-летие освобождения Севастополя. По мнению Отара Михайловича, эта тема сегодня актуальна как никогда.
«От людей ничего не оставалось»
- Отар Михайлович, ваша постановка «Севастопольского вальса» о друзьях-освободителях города от фашистов, встретившихся там после войны, очень трогательная и пронзительная . Чем вам приглянулась оперетта Константина Листова?
- Это личная история. Этот город для меня особенно дорог. Я пошёл на фронт добровольцем. Наша армия была ударным центром освобождения Крыма от фашистов. Шли очень жестокие бои - фашисты закрепились на высоте Сапун-гора, ключевой позиции на подступах к Севастополю. Отступать им было некуда. В Крыму объявили мобилизацию, призвали всех, кто ещё мог воевать. Очень много необученной молодёжи вместе с солдатами бросили на штурм горы. Победить помогли «Илы» и «Катюши». Когда мы входили в Севастополь, город был разбит и разрушен, в Чёрном море плавали трупы фашистов, дымились обломки вражеских самолётов.
«Искусство и на фронте было нужно, и сейчас актуально» Фото: Из личного архива
- А что было после?
- По случаю победы нам организовали большое торжество в Бахчисарае, во дворце, воспетом Пушкиным. Приехал генерал Толбухин. Ну как быть в Крыму и не искупаться в море? Мы поехали в Ялту, заваленную мешками с песком... Вот это курорт! К морю не пройти - везде таблички «мины». Но мы, молодые, в кальсонах, рванули в воду. Повезло - под мины не попали!
Поэтому для меня было очень важно поставить именно «Севастопольский вальс», это самая известная и популярная оперетта Константина Листова. В нашем театре он идёт уже несколько лет с большим успехом. В юбилей освобождения Севастополя у нас получилось особое единение со зрителем.
«Горячая тема»
- События тех лет перекликаются с происходящим на Украине и в Крыму сейчас, как считаете?
- Для многих Крым - очень горячая тема. Я слежу за событиями на Украине, которые широко, мощно освещает «АиФ». Крым вернулся! Зачем вообще его отдавали? Решение, принятое в Беловежской пуще, было предательством. А то, что сейчас происходит на Украине, - настоящий фашистский геноцид. Что вытворяют со Славянском, Донецком, Одессой!
Никогда не забуду, как в колодцы, откуда украинцы брали дождевую воду для питья и где прятались от взрывов, фашисты кидали связки гранат. От людей ничего не оставалось. Это жуткая жестокость. Как можно к этому вернуться?
- Если люди помнят эту жестокость, почему в XXI веке тема фашизма возвращается?
- Фашизм поддерживают американские боссы - стервятники, которые жаждут крови. И им очень нужна «дама с косой» Юлия Тимошенко. Не так давно я ставил оперу «Иван Сусанин» в Македонии, которая в своё время входила в состав Югославии. Местные жители с ужасом рассказывали, что американцы вытворяли, когда бомбили города! И они в знак протеста сожгли посольство США.
Сегодня наши власти показали: Россия - великая держава, и нам есть чем ответить. Но не дай Бог война! Я фронтовик и не хочу, чтобы мои дети, внуки через это прошли!
Искусство громыхало
- В «Севастопольском вальсе» сильна тема патриотизма. Может ли искусство в наше сложное время сплотить народы?
- Сила его велика. Классическое искусство оздоравливает организм - доказано врачами. Поэтому сегодня нужно объединиться людям творческим. Нужно отправить концертные бригады в Крым, поддержать дух людей. Я предложил директору нашего театра Анне Ермаковой поехать на гастроли - в Крыму «Севастопольский вальс» прошёл бы с триумфом! Нам нужно сделать всё, чтобы люди отдохнули душой. Так было на фронте. Когда гремели пушки, громыхало и искусство. Меня определили в концертную бригаду, и мы колесили по окопам. Два грузовика вставали рядом - вот и сцена. Солдаты садились прямо на траве - вот зрительный зал. Танкисты смотрели концерт, сидя на броне. Немцы видели скопление техники, бомбили нас с воздуха. Но мы дело не бросали - бойцов нужно было вдохновлять! Искусство и на фронте было нужно, и сейчас актуально.
Жаль, нижегородцы не так активно посещают спектакли - ведь в городе есть академический оперный театр, с достойной труппой, сильными исполнителями, хором. В других городах - аншлаги. Обидно!
Мечты о «Спартаке»
- Может, новое здание оперного театра сделало бы классическое искусство в Нижнем Новгороде более популярным?
- Мы убеждены в этом! Нынешнее здание - это бывший Народный дом. Театр находится здесь с 1936 года. Сцены недостаточно для масштабных спектаклей. Но мы находим способы, ставим. Как говорил мой профессор в ГИТИСе: «Чем сложнее условия, тем лучше работают мозги». Я ставил спектакли в Новосибирском театре - там зеркало сцены 24 м (у нас 12 м), и труппа - 100 с лишним человек (у нас - чуть более 40). А мы крышу латаем…
Здание нового оперного нужно строить в центре города, это главный очаг искусства. Проект нового театра впечатляет - три сценических площадки, потрясающие возможности света. Так хочется поставить на новой сцене балет «Спартак» Арама Хачатуряна! Его я ставил в Минске, дважды - в Хельсинки, Братиславе, в Горьком. Мы с Арамом Ильичём дружили, он приезжал на постановки «Спартака». В Горький не успел - болел уже. Планирую поставить в 2016 году, но не хочу загадывать…
- Вы в 90 в прекрасной творческой и физической форме. Где же вы черпаете вдохновение?
- Помогают люди, с которыми я работаю, и искусство, которому я отдал всю свою жизнь. Мне было 7 лет, когда я получил за исполнение кавказских танцев первый приз - детскую библиотеку. И пошло-поехало. Артист балета, балетмейстер, режиссёр-постановщик. А потом меня совратили оперой (смеётся).
Злой Синьор помидор отошлет домику старика Тыквы, сажает в тюрьму папашу Чиполлоне, всячески обижает мальчика-луковку Чиполлино и его друзей. Чиполлино нужно во что бы то ни стало спасти отца, помочь дядюшке Тыкве и наказать злодея Помидора. Как же ему это удастся? Об этом знают в театре драмы, где с неизменным аншлагом идет спектакль «Приключения Чиполлино».
Аншлаг отнюдь не удивителен - ведь пьеса написана по мотивам повести легендарной сказки Джанни Родари. «По мотивам» - ключевое слово, и мотивы достаточно далеки. Впрочем, авторы пьесы этого не скрывают и называют свой жанр овощное кабаре. Хотя точное было бы сказать овощи-фрукты, прочие ягоды и много-много песен. В этом представлении есть все, что так привлекает детей: яркие краски, узнаваемые персонажи в сочных костюмах и очень простые и понятные вещи - плохим быть плохо, а хорошим – хорошо.
По огромным мультяшных расцветок и форм цветам сразу понятно, что действие происходит в саду, который герои упорно называют фруктовым, но это все придирки, потому что фрукты-ягоды появляются, и весьма эффектно. Две Тетушки Вишни отчитывают своего племянника графа Вишенку, и завершают воспитание музыкальным номером, очень красивым и хорошо исполненным, который тоже зрители встречают дружными аплодисментами.
Затем становится понятна главная проблема всех Фруктов - в их саду слишком пахнет луком, и убрать этот запах - главная задача, которую ставит принц Лимон перед Синьором Помидором. А для того чтобы изловить преступников, вызывается даже иностранный сыщик Моркоу. О том, что это морковка понятно и по ярко-оранжевому костюму. Кстати, все костюмы к спектаклю сделаны с большим талантом и любовью. И Земляничка, и Редисочка, и Тыква - все узнаваемы и красочны. А сами герои - очень музыкальны и пластичны: каждый исполняет свою песню, не говоря уж о дуэтах, квартетах и массовых номерах.
Это, можно сказать, и секрет успеха спектакля для детей – наполненность погонями, ритмами и танцами. Потому что финал и так понятен: справедливость восторжествует, и все помирятся. На радость всем зрителям. И маленьким, и взрослым.
У одной из самых обворожительных актрис театра драмы - Светланы Кабайло завтра юбилей. Зрители помнят ее по ролям Эрнестины Доллар в "Хелло, Долли!", Марии Полозовой в "Вешних водах", Кашкиной в "Прошлым летом в Чулимске"... А недавняя роль Агаты в спектакле "Остров грехов" была отмечена спецпризом театрального фестиваля-конкурса имени Евстигнеева. Накануне юбилея мы вспомнили с актрисой самые интересные события ее творческой жизни.
Счастливое время
- Светлана, после школы вы поступили не в театральное училище, как многие будущие актрисы, а в Уфимское музыкальное. Почему? - Просто я с детства была связана с музыкой. Но все-таки и актерская жилка тоже не давала мне покоя. В детстве все роли Снегурочек, Красных Шапочек, Дюймовочек были моими. Мне все время хотелось реализации на сцене, моя внутренняя энергия всегда ждала выхода. - Как же вы попали в красноярский театральный вуз? - После музыкального училища у меня было направление в консерваторию, но мой папа увидел статью о наборе в Красноярский театральный институт, показал ее мне, правда, потом говорил, что зря меня так далеко отпустил. Но я туда поехала - и как-то легко поступила. - Кстати, именно там вы ведь и познакомились со своим будущим мужем Сергеем Кабайло? - Сергей учился на курс старше, он вернулся в институт после армии. Мы поженились, еще будучи студентами. Появился сын Митя. Это время было одно из самых счастливых в жизни. Теснились в маленькой комнатке в общежитии, рядом никого из родных, но я все успевала, даже шить Сереже рубашки - тогда были очень модные такие фланелевые.
Школа Табачникова
- А потом вы с Сергеем приехали в Нижний. Почему именно сюда? - В наш институт приехал режиссер Ефим Табачников, он должен был возглавить тогда Горьковский театр драмы. Сергея и еще нескольких выпускников он пригласил в труппу. Но муж сказал: "Я не один, жена тоже будущая актриса". Табачников посмотрел меня, тогда еще студентку - и пригласил тоже. - В конце 80 - начале 90-х в горьковском театре было непросто. Трудно было вписаться в коллектив? - Да, тогда в театре, как и в стране, царило безвременье. Но постепенно все стало меняться. Ефим Давыдович взял пьесу "Крыша" и весь "молодняк" там был занят. Мне очень повезло, что я прикоснулась к такому мастеру. Он - театральный зубр. Поначалу, правда, нас немного "зажал", но это была школа.
Мечты о новых впечатлениях
- Ваш сын в детстве выходил на сцену, но затем избрал другой путь. Не жалеете? - Нет. В свое время Митя выходил на сцену в "Ромео и Джульетте", снимался в рекламе и даже вел передачу на телевидении. Но потом действительно пошел другим путем, окончил экономический факультет университета и занимается делом, которое ему по душе. - А для вас таким делом всегда остается театр? - Да, не буду скрывать, это так. Что я люблю еще? Баловать семью и друзей гастрономическими изысками. А еще движение: фитнес, велосипед, коньки, ролики - это все мое. - О каком подарке вы мечтаете? - Ой… (задумывается). Очень люблю путешествовать и мечтаю о новых впечатлениях. Вообще мне всегда важнее ценности нематериальные. Как актриса я, конечно, получаю много подарков, в том числе и от поклонников. Но я всегда ценю внимание, добрые слова, даже взгляд может стать для меня подарком.
Оксана ЗЕМСКАЯ. Фото kino-teatr.ru.
Справка "НН"
Светлана КАБАЙЛО - актриса Нижегородского академического театра драмы им. Горького. Родилась в Стерлитамаке. Окончила Уфимское музыкальное училище и Красноярский театральный институт. В Нижегородском театре драмы с 1989 года. Муж актрисы известный актер Сергей Кабайло тоже работает в театре драмы.
Актер, режиссер и педагог взялся за возрождение «Маленького театра» – яркого театрального проекта девяностых –и в мае открывает его премьерой классика американской драматургии Мюррея Жизгела «Машинистки» на малой сцене ТЮЗа.
Каким вы видите свой театр как режиссер и актер? Для меня в любом случае это свет. Это движение к свету, движение к счастью в самом широком смысле, ощущение полноты жизни во всей ее гармонии и многообразии. Когда в вашей жизни появился этот самый «свет»? Когда я «под стол пешком ходил». Если в доме появлялись гости, я просто обожал всем читать стихи. Заранее их выучивал и с нетерпением ждал того момента, когда меня поставят на подоконник, задернут шторы, потом откроют – а там стою я и вдохновенно начинаю читать! Ну, потом, естественно, все хлопали и кричали «браво!». Взаимоотношения актера и режиссера – это отношения учителя и ученика или что-то другое? Все зависит от того, какой режиссер с каким артистом встречается. Иногда приходится надевать маску учителя, иногда ты «лепишь» его друга, иногда, может быть, даже антагониста какого-то. Артисты все уникальны по своей природе, и нужно к каждому подобрать ключик. Для меня приемлем только путь взаимного доверия, а все остальное вторично. Как вы находите материал для постановок? Он сам ко мне приходит. Специально подыскивать себе пьесу у меня не получается. Но в один прекрасный день беру какую-то книжку с полки, открываю и попадаю... в пьесу. Буквально кожей, на подсознательном уровне ощущаю некую провокацию со стороны текста и тогда сразу понимаю: он мой. Это может быть и классика, и ультрасовременный материал. Не хватает мне «жилки», чувства рынка и конъюнктуры. Я делаю только то, что мне самому нравится. Вам импонирует современная драматургия? Сейчас много разного театра, и так должно быть. И раньше случались интересные прорывы в иную театральную эстетику, просто их было меньше. Другое дело, что наступило время растущего дилетантизма в театральной сфере. Многие молодые режиссеры уже с именем, но за их опусами нет ничего, кроме желания показать «себя, неординарного». Я не пессимист, но чувствую, что стремление к банальному эпатажу и провокации заменяет искусство. И это не мой путь, поэтому я выбрал для первой постановки в своем «Маленьком театре» пьесу без провокаций. «Машинистки» – это работа американского автора Мюррея Жизгела – сценариста комедийного фильма «Тутси». Это будет спектакль без мата и провокаций, без каких-то жестких режиссерских ходов – просто лирическая история о любви и одиночестве. А то я подустал от всякого рода взрывных пьес и текстов. Пока мне хочется легкого, незамысловатого дыхания жизни. Надоедает играть по модным правилам и быть слишком гибким, как в пьесе из вашей последней читки «Бесхребетность» Ингрид Лаузунд? Я довольно много прочитал современной немецкой драматургии. Почти каждую пьесу дочитывал до двадцатой страницы и закрывал. Потому что уставал эмоционально и физически. Большинство этих произведений можно сравнить со сложным конструктором: надо поломать голову, чтобы просто понять, о чем она. «Бесхребетность» была достаточно прозрачной по своей идее: у кого гибкий позвоночник, тому сейчас живется хорошо; кто может себя узлом завязать или вовремя прогнуться – еще лучше. И когда мы разбирали ее с актерами, я вдруг поймал себя на мысли, что мне хочется оставить ее в своем портфеле, чтобы вернуться. Каким «Маленький театр» был с Натальей Заякиной и каким он станет сейчас, с Александром Сучковым? Театр возник в 1991 году – время лихое, смелое. Все очень нуждались в переменах. Группа молодых артистов театра драмы заскучала без ярких ролей, без какой-то остроты восприятия жизни. И тут потрясающая актриса театра Наталья Заякина решает уйти из театра. В никуда. Но перед этим на одной из наших общажных посиделок «о театре» она бросает: «Что же вы, ребята, с повисшими носами ходите? Сейчас такое время, давайте организуем что-то свое!». С этого все и началось. Наш «Маленький театр» стал первым профессиональным частным театром, зарегистрированным в Нижнем Новгороде. Когда встал вопрос, кто возьмется за режиссуру, я нагло выдвинул свою кандидатуру. Сережа Кабайло делал декорации, он был нашим художником-постановщиком. Репетировали где получится, играли в основном в недостроенном Доме актера. Премьерой театра был музыкальный спектакль-кабаре «Мелочи жизни» по рассказам Аверченко, Тэффи под песенки Вертинского. Для девяностых это был дерзкий шаг, зрелищ такого рода в городе было крайне мало. Наши спектакли собирали свою чуткую и интеллектуальную аудиторию. Каким станет «Маленький театр» сейчас – покажет время. Возможно, творческой мастерской для начинающих актеров и драматургов. Я возрождаю театр, потому что могу делать интересные вещи и люблю их делать и рядом есть люди, которые хотят работать со мной. Важно знать, что: Долгое время Александр Сучков видел себя врачом. Эта история закончилась, как только в школе началась химия. В прошлом году спектакль «Солдатики» по пьесе современного драматурга Владимира Жеребцова, поставленный Александром в рамках Международного фестиваля русских театров «Мост дружбы», стал триумфатором и собрал все награды фестиваля. С 2014-2015 учебного года на актерском отделении Нижегородского театрального училища появится «Мастерская Сучкова-Харламова». Приемные экзамены начнутся 7 августа.
Занимательную историю про девочку Элли, ее четвероногого друга щенка Тотошку, Железного Дровосека, Страшилу, трусливого Льва из сказочной повести Александра Волкова "Волшебник Изумрудного города" знает не одно поколение взрослых и юных читателей: первое издание книги вышло 75 лет назад. К этому юбилею детский театр "Вера" готовит премьеру сказки: ставит ее по собственной инсценировке режиссер Ирина Лаптиева. Дорога из желтого кирпича приведет Элли и ее друзей в фантастическую страну, где героев ждут захватывающие, а порой опасные приключения. Сказочные герои все преодолеют и обретут самое важное - веру в себя, в ценность добра и в силу дружбы. В спектакле будет много музыки: ее сочиняет Владимир Зырянов, сценографию создает Андрей Михайлов, а эскизы костюмов - художник Наталья Белова. В больших и маленьких ролях заняты заслуженный артист России Владимир Ганин, артисты Владимир Джумок, Юлия Залетина, Анна Королькова, Вадим Пьянов, Ольга Куклина и др. Совершить путешествие в сказочную страну юные зрители смогут 16 июня: премьера состоится на сцене ДК имени Орджоникидзе, а через день - в Доме актера.
Как улететь без помощи самолета, подсказала автор премьеры...
На малой сцене Нижегородского ТЮЗа прошла премьера - "Маленький принц" по одноименному рассказу Антуана де Сент-Экзюпери. Примечательно, что постановка стала еще и дебютом: в качестве режиссера выступила пятикурсница Челябинской академии искусства Ксения Дырдина. "Маленький принц" стал ее дипломной работой.
Обошлись по минимуму
- Главным толчком стало наличие в труппе человека, который идеально подходил на роль Маленького принца, - рассказывает Ксения. - Надо понимать, что роль эта сложная, справиться с которой под силу достаточно зрелому актеру, но тут встает вопрос фактуры. А у Саши (актер ТЮЗа Александр Харитонов. - Прим. М.Ф.) настолько искренний, незамутненный взгляд, что все сложилось само собой. Спектакль получился чудесным, искренним, легким - "для тех, кто еще видит слона в удаве, барашка в ящике, а звезды в небе". В отличие от большого количества масштабных, эффектных постановок с показом иных миров и разнообразных персонажей, эта - камерная: зрителей немного, сцена маленькая, да и актеров всего двое. - Камерное изложение наиболее адекватно передает мое видение происходящего, - говорит режиссер. - Потерпевший аварию Летчик встречается в пустыне с Маленьким принцем, тот ему рассказывает истории, и мы видим их глазами Летчика, который начинает всех этих персонажей - Лиса, Короля, Географа и прочих - разыгрывать и увлекается настолько, что забывает и о жажде, и о том, что ему нужно чинить самолет. Его захватывает игра, и все земные нужды уходят на второй план. - Ксения, какие требования у Вас были к роли Летчика? - Наличие внутреннего стержня и умение мгновенно перевоплощаться: из Честолюбца - в Пьяницу, из Пьяницы - в Короля и так далее, все друг на друга совершенно не похожи. Не каждый способен это сделать!
Все мы - из песочницы
- Как родилась удивительная сценография спектакля? - Так как дело происходит в пустыне, я изначально хотела, чтобы был песок. Мы перебрали много вариантов. А потом, поняв, что у нас выходит "игра в игре", вынесли на сцену образ песочницы, из которой все мы, в итоге, вышли. В реализации замысла велика роль художника - главного художника ТЮЗа Натальи Симаковой - и всех цехов театра, работники которых поддержали нас и, заинтересованно работая, создали декорацию-трансформер на основе самолетных крыльев. Я думала, такое невозможно, но, как показала практика, в театре бывает все. - Руководствовались ли вы рисунками самого Сент-Экзюпери? - Да, безусловно, но в основном в создании образа Летчика (его сыграл актер ТЮЗа Артем Потапов. - Прим. М.Ф.); также опирались на подлинные фотографии. А с Маленьким принцем вышла некоторая загвоздка, потому что у нас он ростом под два метра, и важно было не показать его смешным. Думаю, это нам удалось. Плюс мы снабдили его золотым шарфом, который так же, как самолетные крылья, выполняет в спектакле много функций. - Что стало самой главной сложностью? - Наверное, личные страхи. Это моя первая работа в "большом" театре с профессиональными актерами. Но, повторюсь, все очень помогали, способствовали тому, чтобы спектакль состоялся. - Мы работали долго и интересно: порой ругались, затем мирились, много разговаривали и спорили, сокращали монологи, что-то меняли местами, - рассказали молодые актеры тюзовской труппы.
С такой установкой живет и занимается своим любимым делом актриса Нижегородского академического театра драмы имени Максима Горького Светлана КАБАЙЛО, отметившая юбилей в эти майские дни.
Родилась в Стерлитамаке Башкирской АССР. Окончив хоровое и дирижерское отделение училища искусств в Уфе, получила направление в консерваторию, но решила поработать в музыкальной школе в небольшом башкирском городке Акъяр и была там даже директором.
— Мне рано пришлось стать Светланой Андреевной — в восемнадцать лет, хотя и в семнадцать я уже преподавала музыку в общеобразовательной школе, получив направление от училища на практику, — вспоминает актриса. — Я вела много предметов, и мне это нравилось. У меня был свой детский хор. Мы ездили с ребятами на фестивали, делали музыкальные спектакли, и мои девочки поступали в училище на фортепианное отделение. Но всё время во мне жило неугасимое желание самой играть на сцене, а не только кого-то учить. Меня ведь с детства называли артисткой, в детском саду и в школе все роли были моими… И так случилось, что из Светланы Андреевны я вновь превратилась в студентку. На этот раз Красноярского института искусств.
Там встретила Света и своего будущего мужа — Сергея Кабайло, который учился курсом старше. На сдачу дипломных спектаклей их курса приехал в качестве председателя экзаменационной комиссии Ефим Давыдович Табачников и пригласил Сергея и его однокурсников в Горьковскую академдраму, в которой был тогда главным режиссером. Светлана ждала ребенка и всё же рискнула показаться Табачникову в роли Глафиры («Волки и овцы» Островского) и тоже получила от него приглашение в Горький. Однако ей нужно было еще окончить институт.
Летом 1988-го в семье родился сын. Сергей принял приглашение Красноярского драматического театра и год там работал. В июле 1989-го он приехал в Горький, а Светлана с Митюшей (так актриса зовет сына) — в сентябре. И вот уже почти четверть века чета Кабайло выходит на подмостки Нижегородской драмы и радует зрителей своим лицедейством.
Унаследовав от родителей самостоятельность, Дмитрий окончил экономический факультет Нижегородского государственного университета имени Лобачевского, работает, два с половиной года как женат.
— Я и дорогу в университет не знала. Он сам выбрал вуз, сам поступил, сам принимал решения, сам строил отношения с будущей женой, — делится Светлана. — А меня бог отвел от ревности материнской. Я сразу приняла свою невестку. Может, потому, что у меня с сыном всегда такие отношения: я не просто мама, а он дитя, мы близкие люди. Он мне поверял свои тайны, сомнения, и я с ним всегда много разговаривала. Теперь он меня воспитывает (не в прямом, конечно, смысле), говоря простым языком, меня"строит», и мне это нравится. Сейчас Митюшке двадцать пять лет. Очень хочется верить, что в нем заложено доброе начало. Он ответственен за нас, за бабушек и дедушек. А мы с Сережей уже серебряную свадьбу отметили.
— Что помогает вам сохранять добрые отношения в семье?
— Конечно, не бывает всегда всё безоблачно — мы актеры, люди эмоциональные. Зато есть о чем помолчать и о чем поспорить. С годами я больше начинаю себя уважать за то, что могу признавать свои ошибки. То есть я человек очень благодарный и извиняющийся. Я всегда сглажу ситуацию. Могу, конечно, помолчать какое-то время, но стараюсь не обострять и не продлевать конфликт и обязательно стараюсь всё обговаривать с моими близкими.
— То есть вы хороший психолог. Не зря в школе преподавали в семнадцать лет.
— И могу признаться, что была неплохим педагогом. Мое хобби, которое я, правда, не афиширую, — наблюдения за людьми и их отношениями. Считаю: самое интересное, самое сложное — это человеческие взаимоотношения, да и профессия наша на этом зиждется. Увлекаюсь литературой по психологии. Темперамент, отношения, их модификация, можно ли повлиять или не повлиять на что-то — всё это действительно очень интересно.
— Вас чему-то научила актерская профессия?
— Какой бы я была, если бы другую профессию выбрала, сказать не могу. Но я ни на секунду в жизни не пожалела, что стала актрисой. Это моя любимая профессия. Конечно, она научила, как мне кажется, разбираться в людях, быть терпимее, хотя я и так человек терпимый, несмотря на то, что эмоциональный. Профессия дает возможность выхода, прорыва эмоциям. А это и очищение, и обретение, когда получаешь кайф, энергию от сцены, зрителей, аплодисментов… Я всё это воспринимаю как подарок, благо, помощь себе.
— Все мы попали в непростые времена, поэтому сказать, что вы нашли своего режиссера, вряд ли можно, да и режиссеров у нас главных в театре долгое время не было.
— Да, действительно, этого не произошло. Интересно было работать с Ефимом Давыдовичем: это мастер высокого уровня, театральный зубр и человек был необыкновенный. Он сразу взял нас, молодняк, в работу над «Крышей» Галина. Это первый наш спектакль в Нижегородской драме. Жаль только, что с Табачниковым пришлось очень мало поработать — в «Марате», «Блэзе», «Поминальной молитве»… Но это была такая школа!
Приглашенный из Москвы режиссер Сергей Стеблюк поставил «Настасью Филипповну» по Достоевскому, и я играла Аглаю. Это был удивительный спектакль, мы до сих пор его вспоминаем. Очень удачно в нем все сложилось, и я благодарна режиссеру и художнику Пронину, который скрупулезно относился не только к костюмам, сценографии, но ко всему — вплоть до тона, чтобы не возникало на сцене какого-то перебора в цветовой гамме, гриме, париках.
У нашего очередного режиссера Василия Федоровича Богомазова играла в «Мирандолине» одну из актрис, а вторую — Наташа Заякина. Занята была и в других его спектаклях, в «Хэлло, Долли!», в частности. Я люблю острые формы, но и драма — это мое.
— Какие роли вам особенно пришлись по душе и запомнились?
— Полозова в «Вешних водах», потому что это материал, потому что женщина, потому что судьба! И режиссер Николай Дручек, ученик Фоменко, был интересный. Он тоже поставил красивую, стильную историю, в которой была атмосфера, а это всегда важно. Я люблю классику, хотя и не избалована ею. Люблю Островского и переиграла немало его ролей, еще когда училась в институте. Мне нравятся и смысл его пьес, и звучание, и ситуации, и характеры. Там есть что играть. Для любого артиста это благодатный материал. Сейчас с удовольствием играю в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты».
— А как вы себя ощущаете в спектакле «Остров грехов»?
— За этот материал я очень благодарна режиссеру Искандеру Сакаеву, который неформально подошел к работе. Было сделано распределение, а после первой читки он поговорил со мной и с Юлией Мурановой и переставил нас местами. Только потом мы осознали, насколько это был правильный и тонкий ход. Что греха таить, бывает, приезжает режиссер и относится к делу формально, а Сакаев в какую-то секунду почувствовал и сделал перераспределение, и за эту роль я ему безумно благодарна. Это такой подарок! Таких ролей у меня не было, долго к ней шла. У меня, видимо, что-то накопилось внутри, и я по-настоящему чувствую всю ее сложность и глубину.
— Сказок, наверное, переиграли немерено? Вот и сейчас репетируете новую роль в сказке.
— Люблю сказки, люблю детский материал и новогодние представления. Какое-то время была кремлевской Снегурочкой, а теперь уже много лет работаю в команде Анатолия Фирстова во Дворце творчества юных имени Чкалова. С удовольствием играю там разные роли и общаюсь с детьми. В театре сейчас готовится к премьере «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», в которой я буду играть царицу-мать.
— Что вы больше всего цените в партнерах и людях?
— Хорошее партнерство на сцене — это полдела, это такой кайф! Это словно петь в хоре и чувствовать плечо тех, кто рядом. Сольное пение тоже бывает хорошее, но когда дуэт, квартет, ансамбль, когда возникает общая гармония и мы по-настоящему чувствуем друг друга, — это так здорово!
В мужчинах ценю чувство юмора, снисходительность. А в женщинах — способность давать им повод быть снисходительными. Ценю в людях неравнодушие, добрые человеческие проявления. Терпеть не могу безразличие и, безусловно, насилие.
— Чем заполняете паузы между работой?
— Я человек очень подвижный, спортивной была с самого детства. Чуть даже мастером спорта по легкой атлетике не стала. Была бегуньей, прыгуньей еще в училище искусств. Азартные командные игры, пионерболы, волейболы — всё это мое. Катаюсь на коньках, на роликах, на велосипедах, люблю лазить по деревьям. Я вообще экстремалка, иногда мне не хватает адреналина, поэтому думаю, что могла бы быть спасателем. Меня нужно останавливать, мужу и сыну временами приходится сдерживать мои порывы.
Люблю готовить, раньше шила, вязала, но с каждым годом почему-то это делаю реже. Я даже рубашки Сереже шила, причем еще в институте. Люблю хорошую музыку, люблю танцевать. Хожу на фитнесы, на разные групповые занятия… И на собственном примере убедилась: чем больше ты загружена, чем больше на тебе ответственности и, если не от кого при этом ждать помощи, тем больше успеваешь.
— Ваш рецепт хорошего настроения?
— Читать и смотреть на хороших, красивых людей. Окружать себя красивыми предметами и обстановкой, всматриваться в то замечательное, что происходит вокруг. Вот сейчас весна — это же такое прекрасное время!..
Хорошее настроение — это внутренняя установка. Женщинам советую с вечера представлять, какими они хотят себя видеть с утра, и просыпаться с этой установкой. Произнести свою молитву. Мне кажется, каждый сам должен найти для этого свои слова и понять, что он хочет привлечь к себе. Сделать дыхательные или гимнастические упражнения, встать у окна, распахнуть руки и обязательно произнести: «Жизнь прекрасна, всё к лучшему, и спасибо за то, что мне дан этот день!»
«Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери – книга, которую обсуждают, перечитывают, пытаются понять миллионы читателей. Редко кто решается поставить по ней спектакль, но нижегородский ТЮЗ всегда готов пойти на эксперимент.
Смелый шаг
И вот – премьера! Для режиссера Ксении Дырдиной это дипломный проект. Поставить такое сложное произведение, да еще и на Малой сцене, где зритель находится всего в паре метров от актера и где любая ошибка видна, – это смелый шаг. Быть может, даже более смелый, чем сделать из прозаического произведения пьесу. Сокращать текст любимого автора решится не каждый, но сценическое действо порой требует и не таких жертв. В итоге получился спектакль, который идет чуть больше часа. Занято в нем два молодых актера, Александр Харитонов в роли Маленького Принца и Артем Потапов в роли Летчика, который по ходу действия превращается во всех ключевых персонажей спектакля.
«Слон в удаве»
Мгновенное перевоплощение каждый раз дает увидеть всё новые грани молодого актера. Вот он суровый летчик, потерпевший аварию в пустыне. Скупой на слова и эмоции и пытающийся вспомнить, когда же он потерял светлое детское восприятие мира и стал обычным взрослым. Хрестоматийный рисунок «слона в удаве», миллионы раз напечатанный в книгах Экзюпери, в его руках смотрится как самый настоящий подлинник, бережно хранимый в планшете. Тут и начинается всё самое интересное. Каждый из героев Экзюпери у него получается ярким и необычным. Король – взбалмошный и одинокий. Честолюбец, мечтающий о признании и почестях, сыгран с куражом и юмором, совершенно неожиданно великолепный в своем зажигательном танце. Пьяница, погасивший свою энергию, постоянно себя укоряющий и с каждой минутой всё быстрее приближающийся к гибели. Деловой человек, считающий звезды и думающий, что он – их владелец. Яркая пародия на многих современных руководителей. Фонарщик, постоянно зажигающий и выключающий свой фонарь. Он живет такой же бессмысленной жизнью, как другие обитатели астероидов, но несет свою постоянную вахту из долга. Смешной получился Географ, убежденный, что географ – это вам не путешественник, у него другие цели и задачи, и тем не менее, рассеянный ученый чем-то напомнил жюль-верновского Паганеля, но Паганеля наоборот.
Самолет, шарф, небо
Художник спектакля Наталья Симакова в спектакле задействовала минимум декораций и костюмов. Но каждая деталь функциональна. Самолет, удивительно похожий на памятник, поставленный Экзюпери в Марокко, трансформируется то в колодец, то в экран, показывающий нам Розу на далеком астероиде Принца, то в сад. Длинный шарф, который носил и сам писатель, также постоянно обыгрывается в спектакле, становясь то светом фонаря, то длинной бородой ученого. Но самое эффектное зрелище – мерцающие зеленые звезды в полной темноте. И сами герои среди них как блуждающие звезды.
Больше блеска в глазах!
Трогательная настороженность Лиса сменяется бесшабашностью и веселой возней с приручившим его Принцем. На фоне всех этих персонажей сам Принц получился несколько статичным, иногда проникновенным, иногда отстраненным. Не всегда хватает ему блеска в глазах. Маленький принц, появившийся перед летчиком в пустыне, – напоминание взрослым о «внутренней родине», а его «смерть» – трагедия взрослого, в душе которого погибло то чистое и доброе, что есть в детском восприятии мира. Взрослые, озабоченные важными, на их взгляд, вещами, ведут скучное, унылое существование. А должны жить иначе. Им нужна чистая вода глубоких колодцев, яркие звезды в ночном небе и любимое существо рядом, а мы обкрадываем сами себя, забывая главное. Эта мысль писателя и дух самого произведения, несомненно, присутствует в спектакле. Дети увиденное воспримут как очевидность, а взрослые задумаются над собой и окружающим миром.
В день рождения режиссер явится на сцену в роли "тетки"...
Сергей МИНДРИН
Инженер-физик по первому образованию и лирик в душе, заслуженный артист России Сергей Миндрин шестнадцать лет является художественным руководителем Нижегородского Камерного музыкального театра, а до этого почти пять сезонов был его солистом. Впрочем, со сценой он не расстается и сейчас, исполняя партии ведущего баритона. Накануне бенефиса артиста, который состоится в ближайшее воскресенье на сцене Дворца культуры "Красное Сормово", корреспондент "НН" поговорил с актером.
Под диктовку великих
- Сергей, в репертуарной политике театра вы стремитесь осваивать новые музыкальные жанры - мюзикл, музыкальные и эстрадные ревю. Что из этого вам как режиссеру ближе всего? - Начинали мы с Моцарта, его оперы "Так поступают все". А потом были "Кармен", "Севильский цирюльник", "Фауст", "Пиковая дама". Каждый спектакль отличался от привычных "традиционных" постановок и вызывал жаркие споры. Мой Фигаро, например, выходил прямо из публики в малиновом пиджаке. Тогда, в середине 90-х годов, это было писком моды среди некоторой части населения, и до первых нот вступления сидящие рядом зрители воспринимали меня как представителя "братвы"… Мои режиссерские пристрастия тоже принадлежат опере. Ставить ее мне кажется проще. Великие композиторы - Верди, Бизе, Пуччини, Чайковский - просто сами диктуют тебе образы и решения. В музыкальных ревю ты сам становишься драматургом, там за Верди или Кальмана уже не спрячешься. Но вы правы: теперь наш театр все чаще обращается к мюзиклу. - Но для мюзикла нужны особые исполнители, сочетающие в себе качества драматического актера, певца, танцовщика. - К счастью, наши потребности в профессиональных кадрах совпали с интересами и планами ректора Нижегородской консерватории Эдуарда Фертельмейстера, давно собиравшегося открыть в вузе кафедру подготовки артистов музыкального театра. Наша программа, как и положено, предусматривает занятия вокалом, актерским мастерством, танцем, отвечает современным требованиям музыкального образования.
Чтобы все улыбались
- Вам как актеру очень к лицу как драматические, так и комические роли. Как вы себя чувствуете, играя комических стариков и старух? - Уже очень органично. Гораздо более органично, чем изображая их внуков-студентов. А если серьезно, играть острохарактерные и даже гротесковые роли или роли с переодеванием не очень сложно, они по определению обречены на успех. Гораздо труднее взять зрителя за живое в драматических и лирических эпизодах, где нет ярких внешних красок. Сегодняшний зритель живет в состоянии постоянного стресса, в условиях агрессивной информационной экспансии. И театр - это одно из немногих мест, где он может получить заряд эмоционального позитива. Воспитывать, поучать зрителя сегодня бессмысленно, удивить - практически невозможно. Но можно попытаться неторопливо поговорить с ним по душам, сделать так, чтобы он прислушался и услышал себя самого. И если это иногда получается, то с улыбкой со спектакля уходим и мы, артисты.
В Нижнем Новгороде возродился частный «Маленький театр» Александра Сучкова
Сегодня в Доме актера художественный руководитель Александр Сучков в ходе пресс-конференции рассказал о том, почему он решился спустя 12 лет возродить свой «Маленький театр». 25 и 30 мая в Театре юного зрителя состоятся его премьерные спектакли.
В уютном фойе Дома актера за одним небольшим столом уместился практически весь коллектив «Маленького театра»: художественный руководитель, он же режиссер, Александр Сучков, художник по костюмам Марина Печекладова и вся актерская труппа — Анна Сучкова и Евгений Пыхтин.
Конечно, первый вопрос журналистов к «Маленькому театру»: зачем и с чем? Александр Сучков отвечает просто: «Проголодался!». Пауза, взятая первым частным театром, растянулась на 12 лет: он появился в 1991 году и просуществовал больше десяти лет. «Подустал, честно говоря, держать паузу, — продолжил художественный руководитель театра. — Есть острая потребность в свободе творческого воздуха, мне захотелось дышать так, как я люблю, с теми, кого я люблю, кто разделяет мечты. Просто это потребность, моя и тех, кто рядом со мной».
Главные и единственные роли в постановке «Машинистки» классика американской драматургии Мюррея Жизгела, с постановки которой Александр Сучков и решил возродить «Маленький театр», исполняют актеры Анна Сучкова и Евгений Пыхтин. Режиссер уверен, что это очень хороший материал. «В нем нет мата, просто скоростная лирическая история двух людей. Она проста, но за ней скрываются вечные вопросы. Это история любви, одиночества, история о том, как мы делаем выбор, о счастье и его невозможности. Талантливейше написана пьеса: в ней есть всё, чтобы сыграть. Наверное, это возвращение к русскому психологическому театру — без провокаций и пошлости. Нет, мне иногда тоже хотелось заставить актеров „чесать правой рукой левое ухо“, как это сейчас модно, но я бил себя по рукам», — пояснил Александр Сучков.
То, что новая постановка «Маленького театра» должна затронуть каждого, подтвердила и художник по костюмам Марина Печекладова: «Я всегда смотрю спектакли как зритель, несмотря на то, что шью костюмы и знаю о постановке всё от и до. Так вот, я плакала даже на репетиции, настолько меня тронуло происходящее на сцене». Немалую роль в этом сыграли и костюмы. Актриса Анна Сучкова заметила, что они стали второй кожей: «Это не отдельно существующие от нас какие-то вещи, это — мы».
Планы на будущее у «Маленького театра» большие: постановки современных польских и российских драматургов. Когда и на какой сцене, вопрос пока открыт. В этом сезоне нижегородцев ждут лишь два спектакля. Увидеть возрождение «Маленького театра» можно будет 25 и 30 мая на малой сцене ТЮЗа, именно там состоится премьера. Стоимость билета — 350 рублей. Интересно, что в 1991 году, когда «Маленький театр» только начинал свою работу, именно ТЮЗ предоставил актерам сцену. Александр Сучков видит в этом хороший знак.
Нижегородский театр драмы показал свой "Вишневый сад" на VIII театральном фестивале имени Н.Х.Рыбакова в Тамбове - и взял четыре премии из шести возможных.
Народный артист России Георгий Демуров был награжден "За честь и достоинство", Андрея Климова отметили как лучшего художника, заслуженному артисту России Александру Сучкову, который сыграл Трофимова, вручили премию "Признание", а другого заслуженного артиста - Сергея Блохина - назвали "Актером России" (за роль Лопахина). Подобную "женскую" премию увезла актриса Пензенского драматического театра Галина Репина - исполнительница роли Арины Головлевой в спектакле "Господа Головлевы". "Вишневый сад", который уже не впервые производит фурор, поставил режиссер Валерий Саркисов. Тамбовская пресса отмечает, что постановка классическая, но не без любопытных находок вроде воспроизведенной на сцене стилистики черно-белого кино. В Тамбов на Рыбаковский фестиваль Нижегородский театр ездил уже в третий раз.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 16
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума